Серебряная корона

Розенберг Джоэл

А тогда, подумал он, мы сможем отравить вас отсюда. Тебя, Томена Фурнаэля, Эрека и Ранэллу. Я отдам приказ и лично прослежу за исполнением.

А потом, продолжал он размышлять, вынимая Андреа из кресла и покачивая ее на руках, мы на прощание устроим Армину и прочим ублюдкам такое представление, что они до конца жизни будут просыпаться в холодном поту.

Тэннети откашлялась.

– Может, мне пока собрать

снаряжение? Арбалеты, конечно, – ружьями пользоваться нельзя… Андреа? Ты сможешь включить в заклинание оружие?

– Да, но… – Она наморщила лоб. – Я… не смогу сделать вас невидимыми надолго. Всего на несколько минут. Хватит, чтобы выйти и… дойти…

– Но не хватит, чтобы вернуться? – Карл улыбнулся. – Не волнуйся. Я договорюсь с Авениром. Выйдем, как стемнеет. Тэннети, прихвати с собой сигнальную ракету, по паре гранат и запалы. – Он показал Энди-Энди на спальню. – Я сейчас приду.

Энди-Энди нежно улыбнулась ему в ответ и удалилась, не забыв прихватить заклинательную книгу. Он обернулся к Тэннети.

– Я все собирался сказать тебе…

– Я знаю. – Она смотрела ровно. – Считай, что сказал. – Она пошла прочь, потом обернулась. – Карл… оно того стоило, правда?

Знаешь, Тэннети, прежде я никогда не слышал неуверенности в твоем голосе. Не сказал бы, что мне это нравится.

Он заставил себя улыбнуться.

– Разумеется, стоило. А теперь – исчезни на время.

Авенир ждал их у главных ворот. Он покачал головой; глаза его мерцали в свете факелов.

– Не было такого на моей памяти, чтобы генералы сами в разведку ходили, – прогудел он. – Не нравится мне это.

Франдред кивнул и тоже покачал головой.

– Дурная мысль, Карл, – поддакнул он. – Дурная.

Карла всегда раздражала привычка заместителя Авенира все повторять дважды. Это напоминало ему о заторможенном парне, что был его соседом по комнате – давным-давно.

– Считаете, этот ваш человек лучший разведчик, чем я?

Авенир кивнул:

– Возможно.

– Он лучше, конечно, он лучше.

Карл кивнул, притворно соглашаясь.

– Что ж, давайте его сюда. Хотя – погодите. Он сможет отличить передвижную оружейню от передвижной кузни?

– Нет, но это не важно. – Авенир тряхнул головой. – Это не его дело. Его дело – не решать, а докладывать.

– Верно. – Карл поманил Авенира в сторонку и поближе к себе. – А твое дело, – прошептал он ему на ухо, – не указывать мне, что делать, а выполнять мои приказания. Ясно?

Авенир шагнул назад и фыркнул:

– Верно. Но на твоем месте я бы был осторожней. – Он хлопнул Карла по плечу. – Не лезь на рожон… На случай, если ты вдруг не вернешься – указания?

– Никаких. – Карл пожал плечами, – Кроме очевидного. Гранатами до последнего момента постарайтесь не пользоваться. Для пущего эффекта связывайте их по нескольку штук. Когда начнется приступ – я бы встретил врага не беспорядочным огнем, а залпами. Вы должны суметь отбить штурм. – Он подошел к решетке и выглянул.

Ярдах в пятистах от крепости горели костры

первого холтского лагеря. Карл оттянул тяжелые засовы на небольшой – едва в человеческий рост – дверце в основании решетки и возвратился туда, где, дожидаясь его, стояли Энди-Энди и Тэннети. Быстро скинув жилет и штаны, он влез в легкие шорты и туго затянул их на талии. Этому фокусу когда-то давно научил его Уолтер: идя в разведку, постарайся, чтобы твою кожу и воздух ничто не разделяло. Чувствительность при этом обострялась многократно: почти обнаженный чувствует себя в ночи куда более уязвимым.

Тэннети разрисовала его, повесила ему на спину лук и подала кожаный колчан, который Карл прицепил у правого бедра.

Он взглянул на свой мечевой пояс, размышляя, стоит или нет его брать, и решил – нет: лук и колчан и без того будут достаточной помехой.

Он кивнул самому себе: лучше идти налегке. Нагнувшись, он выбрал сработанный Негерой охотничий нож и прикрепил его ножны к поясу. Логично: меч ему не понадобится, а вот кинжал должен быть под рукой.

К черту логику.

Карл надел мечевой пояс.

Тэннети уже собралась и дожидалась его. Кулаки ее сами собой сжимались и разжимались.

Карл повернулся к жене:

– Давай.

Энди-Энди принялась бормотать заклинание – и мир вокруг начал тускнеть, пока не стал совершенно черным. Плата за невидимость: объект становится проницаем для света – весь, включая глаза. Проницаемая сетчатка не реагирует на свет.

Но эти чары были особыми; Андреа еще не закончила. Ее ладонь легла на его лоб, кончики пальцев заскользили вниз, пока не коснулись век.

Она нажала сильней – и заклинание кончилось.

Веки освободились; Карл открыл глаза. В двух футах от него и футом ниже линии его взгляда темнели две черные точки: глаза Тэннети.

Карл огляделся. Он видел сквозь себя: все, вплоть до отпечатков его сапог в пыли.

Он пошарил и нашел руку Тэннети.

– Идем, – прошептал он. Они должны касаться друг друга: во тьме за воротами он не увидит ее – как холты не увидят их обоих.

Они вышли за калитку. Остроглазые часовые, возможно, углядели открытую дверь и теперь поджидали – не выйдет ли кто из замка, не попытается ли ускользнуть.

Но они несли стражу уже пять ночей, и каждую ночь Карл приказывал открывать дверцу, а потом закрывать – причем независимо от того, ходила Тэннети на разведку или нет. Так что сейчас часовые скорее всего считали, что фокусы с дверью – просто игра на их нервах.

Карл и Тэннети быстро шли по дороге.

Ко времени, когда невидимость исчезла, они были уже в лесу.

Перед ними раскинулся главный лагерь холтов. Несмотря на куда большие силы, командующий этой операцией следовал тому же плану, что и тот, кто командовал предыдущей. Он распылил кавалерию, поставив ее тремя отдельными лагерями против замковых стен, и даже главный лагерь устроил на том самом месте, где был лагерь его предшественника.