Серебряная лоза

Бонс Олли

— По ночам не входят. Но — вы правы, — сказал пленник и сделал усилие, чтобы подняться. Оно не увенчалось успехом. — Мальчик, помоги мне вернуться.

Обратный путь оказался ещё сложнее. Ковар едва дотащил почти бесчувственного Альседо. Механическое сердце, похоже, с трудом справлялось, нужно было поскорее его завести.

— Ты... не бойся, до утра протяну, — обнадёжил его пернатый, заметив, вероятно, тревогу во взгляде. — Так оно... каждый раз... Мильвус придёт на рассвете. Отсюда хоть и не видно, когда наступает рассвет, но я чувствую. Жду.

—

Я постараюсь ещё вас навестить, — пообещал хвостатый. — Если получится, волка приведу и ворона, хоть развлечём вас.

— Серебряного ворона? — ненадолго оживился Альседо. — Живую птицу?

— Да, живую, — подтвердил Ковар. — Нам недавно удалось одну такую спасти, он забавный.

— Это очень хорошо, — ответил пернатый и прикрыл веки.

Сочтя это за конец разговора, Ковар отступил, осторожно затворив за собой дверь.

В мастерской долго пришлось сортировать раскатившуюся по полу мелочь. Мастер Джереон размахивал веником, ворча себе под нос и то и дело вылавливая из сора новые детали.

Наполняя коробку гайками, хвостатый продолжал видеть перед собой бледного, измученного Альседо. Чтобы брат сотворил такое с братом? Невероятно! Но если господин Ульфгар так безжалостен к родной крови, что он может сделать с ними, мастерами? С Гретой? Неужели угроза морить её голодом не была пустой?

Ульфгар правит долго, но не дольше человеческого века. Прежде были другие мастера. Где они, что с ними стало?

— Ты чего всё в одну кучу валишь? — прервал эти мысли недовольный голос старика.

Опомнившись, Ковар заметил, что добавил к гайкам и мелкие шестерёнки, и болты, и свёрла, и заклёпки. Охнув, принялся разбирать.

— И дался тебе этот? — указал мастер рукой на потолок. — Нам бы успеть дело закончить, а ты на что время тратишь! Сейчас не отдохнули, какие из нас завтра выйдут работники? Волка ещё, птицу тащить собрался. Тебе что, важнее того доходягу развлечь, рискуя шкурой, чем Грету спасти?

— Я всех хочу спасти, если только это возможно, — упрямо сказал хвостатый. — И всё-таки я верю, что способ есть. Вот вы не думали, куда подевались мастера, которые помогали господину Ульфгару прежде? Если он так не любит привлекать новых людей, почему не продолжил работать с ними, а позвал нас?

— Да уж не от старости умерли, это точно, — мрачно ответил старик. — И к чему ты ведёшь?

— К тому, что не хочу умирать раньше срока. А для этого нужно что-то менять.

— Пустые слова, — фыркнул мастер. — Мальчишкам всегда кажется, что они горы могут свернуть, если только поймут, как. Жизнь тебя ещё пообломает, если доживёшь, конечно.

Хвостатый не возразил, да и нечего ему было пока сказать. Не удавалось придумать, что можно сделать, но такие дела за пять минут и не решаются. Потолковать бы с Эдгардом — тот наловчился крутиться, чтобы выжить, и смог стать настолько ценным для правителя, что тот его не заменяет никем другим. Но, может, торговец и не знает мрачных тайн, открытых мастерам, и потому не представляет угрозы?

Эдгарда удалось увидеть на следующий день.

—

Ну здравствуй, старый лжец, — поприветствовал его хвостатый.

Торговец в недоумении поднял брови, потому мастер Джереон пояснил:

— В доме у меня девчонка, волк и птица. Забери-ка их поскорее да увези подальше отсюда.

— Нет, не так, — поспешил добавить Ковар. — Волк и птица нужны мне сегодня ночью, сможешь подвезти незаметно? Не хотелось бы ещё раз идти с ними через весь город, риск велик.

Эдгард ухватил хвостатого под локоть и потащил к гудящей и потрескивающей печи, вблизи которой в двух шагах было не расслышать реплики говорящего.

— Жива девчонка? Цела? — спросил он, склоняясь к самому лицу Ковара.

— Цела. Зачем врать-то было, что она у Карла? Тот запил, а она нетрезвых боится, потому и удрала меня искать.

— Ох, камень с души, — вздохнул торговец, утирая пот со лба. — Где только ни искал её. Тебя раньше времени тревожить не хотелось. А волк и птица тебе здесь зачем? Желаешь похвастаться правителю?

— Нет, для другого человека. Эдгард, а ты знаешь, что господин Ульфгар держит взаперти собственного брата? Прямо здесь, над мастерской. Что они пернатые, знаешь? Что было три мира, и один уже погублен, а наш второй?

— Молчи, молчи! — зашипел торговец, взмахивая руками. — Даже и думать о таком опасно, не то что болтать! Во что ты, дурак, лезешь? Если попадёшься, как я отверчусь, что ничего не знал! Так ты говоришь, над мастерской? Точно?

— Точнее некуда. Мы даже видели его...

— И как до него добраться?

— Приходи ночью с волком и птицей, сам на него поглядишь.

— Никаких волка и птицы, — замотал головой торговец. — Может, ещё оркестр пригласить, чтобы играл погромче и стражники уж точно не пропустили того, что здесь творится? Просто расскажи, как тебе удалось увидеть пленника.

— Эдгард, а ты не думал о переменах? — упрямо продолжил хвостатый. — Для чего тебе летательный аппарат, а, Эдгард? Может быть, на нём можно добраться до Вершины вместе с пернатым, который откроет для нас путь в третий мир, и обратиться за помощью?

— Да ты хуже моего осла! — рассердился торговец. — Умолкни, ясно? Не лезь туда, в чём не разбираешься. Делай то, на что годишься и ради чего тебя сюда позвали, прочее оставь умным людям. А девчонку я Карлу сегодня же отвезу, да и зверинец тоже.

— Интересно, что скажет господин Ульфгар, когда узнает, что хранится у Карла в сарае, — прищурившись, негромко сказал хвостатый. — И любопытно, много ли болтает пьяный Карл.

— Да как я их протащу мимо охраны? — взмолился Эдгард. — Да и ночь — такое время, когда визиты вызывают вопросы. Тут самому бы ещё пройти.

— Позади дворца под оградой есть дыра, — улыбнулся Ковар. — Твоё дело — подъехать с той стороны, а я вас здесь встречу.

— Зачем хоть тебе это, скажи.

— Мне жаль этого несчастного, сидящего во тьме, в четырёх стенах. И потом, он наверняка знает о господине Ульфгаре больше других, а я хочу послушать.