Серебряная пряжа
Шрифт:
Прохор своим делом занимается, Карош — своим. День проходит, другой.
Вот однова к немцу человек из Костромы приехал. Давно он за голубой прохоровской лазорью охотился. Видно весточку получил и прикатил. Карош сунул костромскому бутылку в карман, а тот серебро горстями, как условлено, в шапку насыпал.
— Погодится ли специя? — спрашивает.
— Погодится. Сам черпал. Через неделю точный рецепт будет.
Ночью приехал и той же ночью убрался костромской-то, привез к себе бутылку с лазорью. А Карош
С этой ночи стал Карош потверже ступать. Нет-нет да и схлестнется в спор с Прохором. Ремесло свое выше ставит, а главное, мол, у меня ума больше. Прохор на это рукой махал: излишний-то ум, мол, порой в тягость.
Вот однова заговорили они и в спор. Да и доспорились.
Немец говорит:
Я твою лазорь голубую корошо знаю. Сурьму клал, доргантему тоже, крахмалу добавлял.
— Все так, — ухмыляется Прохор, — рецепт может и правильный, а варить по-моему ты не умеешь.
Немцу не полюбился такой ответ. Распалился он:
— Ты не только краску варить, а ничего по-моему делать не умел…
— Что же это я не умею? — допытывается Прохор.
Поставил Карош Прохора возле лужи, где краска была пролита.
— Вот, — говорит, — сейчас я проверяю твой ум. Переобуй сапоги и ноги не замочи.
А присесть было не на что. Если снимешь сапог — на одной ноге не устоишь, надо в краску ступать. Хороша загадка!
Прохор подождал сапоги снимать.
— Прежде, — говорит, — давай условимся, заклад положим. Пусть мастера свидетелями будут. Если я вымараю ноги, твой заклад будет. А если не вымараю — мой заклад, и я тебе загадку дам.
Вытряхнул Прохор из кармана в картуз всю получку, Карош тоже отсчитал, что полагается. Отдали залог красковарам. Прохор перекрестился, стащил сапог с ноги, положил в лужу, встал на голенище и принялся другой сапог стаскивать. Так и переобул сапоги и ног не замочил. Ну, конечно, денежки в карман, и свою загадку немцу дает:
— Вот ты умом похваляешься, говоришь, что все делать умеешь. Повернись, как я повернусь!
Повернулся Прохор, и немец этак же.
— Сядь там, где я сяду.
Прохор на стул, и немец тоже. Прохор на чан и немец на чан. Прохор на пол и немец за ним.
— Пройди, где я пройду!
Прохор по одной половичке идет, заслепясь, а немец так же следует. Прохор под стул и немец тоже. В точности сполняет. Все облазили, вокруг всех чанов и шаек натешились. Семь потов с немца сошло. А Прохор знай ходит.
Зло немца взяло. Встал он посреди комнаты и ноги раскорячил:
— Что зря ходить? Надоело.
Прохор обернулся, нагнулся и ровно челнок между ног немца шмыгнул.
— А ну-ка пройди, где я прошел!
Карош только руками развел. Меж своих ног разве пройдешь?
А
— Ну, что я говорил? Не можешь? То-то же!
Опять, значит, верх за Прохором остался.
С тех пор, как Карош с лазорью голубой проштрафился, стал Селиверст на немца косо поглядывать. Карош заметил, покоя не знает, мечется, понимает: торопиться надо. Скоро из Костромы посыльный за рецептом явится, а рецепт попрежнему за семью замками хранится. Уж он и строгостью, и подкупом, и хитростью взять пытался.
Однако хитри не хитри, а Прохора на мякине не проведешь, воробей он старый, стреляный.
Потащил немец Прохора в кабачок. Полштофа поставил требухи купил.
Прохор говорит:
— Без компании угощаться не люблю. Зови моих с красильни!
Позвал немец. Пришлось ему раскошеливаться. Думает что у трезвого на уме, то у пьяного на языке, авось выпьет и проговорится или согласится продать. Вот он и спрашивает:
— Сколько возьмешь за специю, что прибавляешь в лазорь?
Подручные кричат Прохору.
— Не продавай!
Прохор в ответ:
— Моя специя, я ей и хозяин. Даст немец подходящую цену — и продам.
Молодые мастера тащат Прохора из кабака, а он упирается.
— Слава богу, не глупее вас.
И к немцу:
— Смотри, задешево не уступлю.
Немец форсит:
— Капиталу хватит!
Прохор ему опять:
— Только смотри: специю продаю, а сколько и когда ее класть — сам смекай.
— Про то мы лучше тебя знаем, — отвечает Карош.
Вечером прибежал он в избушку к Прохору. Условились: фунт специи — фунт серебра.
Немец жадничает:
— Пуд специи найдется — давай, я пуд серебра буду доставать…
Но требует Карош, чтобы Прохор при нем заварку снял.
Снять так снять. Полез Прохор в подполье в свою лаборатории, немец за ним.
На полочках книги, образцами заклеены, весы самодельное на веревочке подвешены. Взял Прохор пустой чугунок, картузом вытер.
Показывает немцу:
— Смотри, чистый?
Немец осмотрел, убедился.
Прохор на глазах его полчугунка воды налил, крахмалу щепоть бросил, щавелю горсточку, даргантемы, сурьмы добавил. Немец все запоминает. Когда очередь дошла до тайной специи, Прохор говорит немцу:
— Деньги я еще не получил. Так что ты отвернись.
Отвернулся немец. Прохор из особой крынки вытряхнул что-то в чугунок и палочкой размешал. Вскипятил, через кисею пропустил, налил в пузырек и показывает на свет: настоящая лазорь голубая. Макнул ленточку для пробы, поднебесный цвет получился.
У немца глаза разгорелись. Стал прикидывать, сколько заработать на такой краске можно будет, если в Москву или в Питер с ней податься.
Позвали свидетелей. Красковары селиверстовы пришли в избенку к Прохору. Опять его останавливают: