Серебряная ветка
Шрифт:
— Мы привели подкрепление, — уверенно объявил Флавий, — и должны поговорить с императором Констанцием.
Взгляд опциона скользнул мимо Флавия, и вдруг глаза его широко раскрылись от удивления.
— Подкрепление, говоришь? Теперь победа уж точно будет за нами. — Он снова перевел взгляд на Флавия. — А что касается императора, то вы попали не в ту армию. Мы западные войска.
— Н-да. А кто здесь командует?
— Асклепиодот, префект императорского претория.
— Тогда мы должны переговорить с Асклепиодотом.
— Должны? — переспросил
Навстречу им вышел опцион воротной охраны, у которого при виде странного отряда глаза полезли на лоб, и он в свою очередь тут же вызвал центуриона, а тот — одного из трибунов, но в конце концов их пропустили в лагерь, и они прошли под прикрывающими вход катапультами с задранными кверху ложками, похожими на головки саранчи.
Внутри берегового укрепления, где сосредоточилось множество людской силы, видно было, что атаки ждали в любой момент и готовились ее отразить — вокруг кипела налаженная работа: отряды под наблюдением опционов укладывали провиант и снаряды; работали оружейники; лошадей, все еще нетвердо ступающих после путешествия, сводили с выволоченных на сушу галер и привязывали около Морских ворот; дым от костров, на которых жарили пищу, поднимался в утреннем воздухе, и повсюду мелькали малиновые гребни надзирающих за всем центурионов. Но, несмотря на все это многолюдье, Via principia [14] , когда они шли по ней, была почти пустынной — широкая протоптанная прямая улица, вдоль которой выстроились знамена когорт и центурий: голубые и фиолетовые, зеленые и малиновые, они слегка колыхались от легкого ветра, все еще шелестящего в болотах. А перед палаткой главнокомандующего, возле которой они остановились, красовался, раскинув во всю ширь серебряные крылья, орел легиона.
14
Главная улица (лат.).
Трибун что-то сказал уставившемуся на них человеку и прошел внутрь, оставив их ждать у входа. Юстин, задрав голову, прочитал номер и название легиона: «Тридцатый Победоносный». Нижнерейнский легион… Он в свое время встал на сторону Караузия. И почти вплотную к орлу стояло знамя галльского легиона с изображением кентавра. Легион этот, видимо собранный понемногу отовсюду, когда-то тоже поддерживал маленького императора. Все как будто сходилось.
Вернулся трибун.
— Два командира могут войти, — объявил он.
Взглянув на Антония, Флавий усмехнулся, хотя голос был озабоченный и тревожный.
— Всех богов ради, держи их в узде, — сказал он, затем повернулся к Юстину: — А теперь вперед!
Они вместе шагнули мимо часового в наполненную бурыми тенями глубину палатки и остановились в дверном проеме, как и подобает вымуштрованным солдатам — подбородок
— Вы хотели поговорить со мной?
Молодые люди вытянулись по стойке смирно» и отсалютовали. Затем Флавий, неизменный оратор, проговорил:
— Командир, мы принесли весть, не знаю, слышал ли ты ее: суда императора Констанция видели неподалеку от Таната, и еще — вчера ночью вдоль Меловой жгли сигнальные костры.
— Извещающие о нашей высадке, ты это имеешь в виду? — В голосе командующего был явный интерес, и звучал он по-прежнему мягко.
— Думаю, да.
Розоволицый великан кивнул, низко опуская голову.
— О первой из вестей мы слышали, о второй нет. Что еще вы хотите мне сказать?
— Мы привели с собой отряд, — тут Флавий заколебался, подыскивая подходящее слово, — отряд из преданных союзников, с тем чтобы служить тебе в этой кампании.
— Да неужели? — Асклепиодот молча рассматривал их. Он был огромного роста, даже слегка сутулился, и уже начинал полнеть, во всей его фигуре и в движениях была какая-то мягкая, ленивая медлительность, весьма обманчивая, как они убедились впоследствии.
— Для начала хотя бы скажите, во имя Тифона, кто вы такие и как вас зовут. Давай ты первый, — указал он на Флавия.
— Марцелл Флавий Аквила. Полтора года назад я был центурионом Восьмой когорты, расквартированной в Магнисе-на-Валу.
Командующий хмыкнул, и его глаза, с тяжелыми веками, обратились к Юстину.
— Тиберий Луций Юстиниан. Служил лекарем в той же к-когорте, в т-то же самое время.
Асклепиодот поднял брови:
— Ясно. Все это весьма любопытно. Ну а что вы делали последние полтора года?
Без запинки, чеканя слова, будто он официально рапортует начальству, Флавий отчитывался за прошедшие полтора года, а Префект претория, все еще с недоеденной редиской в руке, глядел на него с видом человека, погруженного в какие-то приятные грезы.
— Так, значит, донесения разведки от случая к случаю и… подкрепления, что шли из этой провинции, дело ваших рук?
— Частично, во всяком случае.
— Очень любопытно. А этот ваш отряд?.. Сколько в нем человек и из кого он состоит?
— Немногим более шестидесяти. В основном из местных жителей, и в придачу к ним — беглые легионеры. Кроме того, имеется еще один центурион когорты, отставной гладиатор и — для полноты картины — личный шут Караузия… Потрясающий легион, что и говорить. Но мы умеем сражаться, и у многих из нас есть за что сражаться.
— Так, так. Покажи их мне.
— Если ты подойдешь к выходу из палатки, то увидишь их во всем блеске.
Асклепиодот опустил редиску на блюдо с хлебцами и сыром — недоеденным завтраком, который они прервали, — потом положил листок папируса сверху на другой, педантично проверив, точно ли совпадают листы, и только тогда поднялся.