Серебряные Нити
Шрифт:
А потом в комнату вошла она. Девушка в длинном чёрном кимоно, лица которой не было видно из-за ширмы гладких красивых волос. Её осторожные, чуть нежные шаги не имели ничего общего с перемещением призрака, но всё же в этом странно знакомом облике существовали настолько яростные очертания ужаса, что один взгляд в сторону странной незнакомки пресекал воздух на полпути к лёгким.
Она неторопливо прошествовала к окну, даже не глядя в мою сторону, после чего развернулась к кровати и с грацией истинной тени склонилась над сжавшейся в комочек Другой Акане - я снова называл её так, почти автоматически,
– Рю не успел, - её шелестящий шепоток лез в уши против моего желания, заставлял вжаться в кровать всем телом.
– Рю не смог предать тебя. Даже если он считает, что сделал всё так, как следовало... А ты... Ты предал меня. Я просто хотела напомнить о себе, увидеть тебя... А ты предал меня.
Я вдруг увидел её глаза, пустые глаза мертвой и похороненной девушки, когда-то любимой и бесконечно яркой. Но она смотрела не на меня - только на мою молодую гостью - и снова я считал эту студентку кем-то чужим, хотя ещё минуту назад готов был разделить с ней собственную жизнь!
Её бледные пальцы, пальцы моей Акане, выглянули из плотных длинных рукавов, дёрнулись, как будто бы в нерешительности, и как-то уж слишком резко сошлись на горле моей неожиданной любовницы. Девушка, что лежала рядом со мной, не смогла даже всхлипнуть, даже понять, что с ней произошло... Мрачная посетительница забрала её жизнь быстро и яростно, хранимая каким-то жутким безразличием, после чего отвернулась, снова подошла к потемневшему окну.
– Прощай, - голос её заставил меня отпрянуть в сторону и свалиться с кровати.
Когда я нашёл в себе силы оглядеть помещение, неестественно знакомая убийца уже растворилась в воздухе - во всяком случае, её не было поблизости, а в дверь уж точно никто не выходил...
Я вдруг почувствовал себя легко и приятно, не так, как бывало за всю мою жизнь. Казалось, всё вокруг в единый миг преобразилось, и за окном родилось новое, милое и замечательное чёрное солнышко. А со всех сторон на меня смотрели презрительные серые глаза - смотрели из каждой тени, с поверхности стола, множества полок... даже с безразличных стен. И я смеялся под их суровыми взглядами, смеялся слишком беззаботно для человека, на расстоянии вытянутой руки от которого находилось тело задушенной студентки...
И вдруг я понял, что разум покинул меня, что я потерял самого себя за эти последние дни, что проклятый ужас всё-таки сделал из меня сумасшедшего! Но... это оказалось даже приятно... Я мог бы прожить так ещё целую вечность, без осознания страха и принятия хоть каких-либо осмысленных решений!
Я снова расхохотался, глядя в каждую пару серых глаз по отдельности...
Комната была белой, очень белой, слишком белой! На белом фоне серые глаза казались почти невидимыми, но они были! Пусть никто не видел их - пусть! Они были, их не могло не быть! Их не могло не быть в этой комнате с мягкими белыми стенами, с мягким же потолком и удивительно мягким полом! Глаза... глаза смотрели на меня со всех сторон. Её глаза, которые я запомнил навсегда и сохранил в собственном сознании...
Издав мерзкий скрип, входная дверь распахнулась наружу,
Но на этот раз посетитель казался другим, отличным от остальных. Это читалось в каждом его жесте, в удивительном спокойствии его взгляда, в замаскированной под безразличие скрытой силе. И... он казался мне знакомым... Пусть отдалённо, но я точно где-то уже видел его лицо, в прошлой жизни, полной страхов и пустых надежд... Это было странное ощущение, ни с чем не сравнимое и... Да, совершенно неоправданное!
– Саюки, - он попытался улыбнуться, но улыбка эта получилась скорее печальной, чем дружелюбной.
– Саюки?
– я передразнил его, не понимая, к кому именно он обращается.
– Я не Саюки... Саюки? Кто такой Саюки? Меня зовут Акане...
Он неловко кивнул, шагнул вперёд, словно бы смущаясь. Его элегантное молодое тело было спрятано под строгим костюмом в элегантную белую полосу, а на тонкой переносице юноши красовались дорогие прямоугольные очки.
– Я пришёл сказать тебе, - он мягко сложил ладони перед грудью в жесте примирения.
– Сказать о "Серебряных Нитях".
Я вздрогнул. Не могу объяснить, но... Как будто бы разряд цветного электричества пробежался по моим рукам и ногам.
– Книгу опубликовали, и сейчас она пользуется невероятной популярностью. Пережитый нами ужас начал приносить доход... Как бы грубо это не звучало. И я хочу, чтобы ты знал - в большом мире тебя ждёт прежняя известность... Если ты захочешь вернуться...
– Вернуться? Куда?
– я неуверенно рассмеялся.
– Кто вы такой?
– Саюки, - в его глазах сверкнула холодная молния.
– Ты можешь обманывать кого угодно, но я слишком хорошо тебя знаю! Буйный психопат... Так удобно бежать от окружающей действительности, да? Прятаться здесь, на краю города...
– Я не понимаю вас!
– Как тебе будет угодно. Я буду навещать тебя, Саюки. А теперь - прощай.
Рю - я определённо знал это имя!
– развернулся на каблуках и вышел из камеры, оставив меня наедине с собственными мыслями. Дверь закрылась за ним с холодной предопределённостью, от которой на душе у меня вдруг стало тяжело и пасмурно. Ведь...
У меня ещё был шанс вернуться назад, в большой мир, полный проблем и безумных решений. Даже сейчас, в этом странном, окрылённом состоянии...
В нерешительности я отступил назад, зная, что позади не должно быть ничего, но на полушаге в спину мне пахнуло неожиданным для этого изолированного места холодом. Я подождал миг, не веря собственным ощущениям, но все мои сомнения развеялись как дым, стоило только паре ледяных ладоней лечь на мои плечи.
– Акане?
– знакомое имя сейчас казалось божественно прекрасным, чудесным, волшебным даже. Оно прогоняло прочь все иллюзорные глаза, вычищало помещение, предавая ему осознанную, явную девственность.