Серебряные осколки

Вэнити Дейзи

Глаза старухи зажглись. Возможно, Уинифред и побоялась бы так откровенно дерзить ей, если бы Теодор не уверил ее, что Мелисса обожает препираться. Более того, сейчас Уинифред носит кольцо, когда-то ей принадлежавшее. Чем не дозволение?

– Я просто повешу вам на шею колокольчик, – заявила старуха.

Уинифред вежливо улыбнулась.

– Думаю, это бесполезно, мэм. Ваш слух также оставляет желать лучшего.

Дряблые

щеки Мелиссы затряслись от беззвучного смеха. Концом трости она указала за спину Уинифред, туда, где стоял Дарлинг.

– Присматривай за ним как следует, – приказала она и вдруг, быстро моргнув сухими «бумажными» веками, добавила: – И за собой.

Не дожидаясь ответа, старуха побрела прочь. Уинифред тронула острые кромки кольца, скрытого под перчаткой.

– Да, мэм, – тихо ответила она.

Что-то прошептав напоследок, Кэтрин коснулась щеки сына и грустно улыбнулась. Теодор обнял ее, а когда поднял голову, в его глазах заблестели слезы. Они оба, словно по команде, обернулись к Уинифред, и мисс Дарлинг жестом поманила ее к себе.

– Тетя Мисси попросила тебе передать, – сказала Кэтрин и протянула ей платок.

Недоумевая, Уинифред развернула его и вдруг узнала узор – васильки на кайме. Это был тот самый платок, который Мелисса вышивала в салоне во время их первой и единственной беседы наедине.

Уинифред оглянулась на старушку через плечо. Та что-то сердито втолковывала улыбающемуся Теодору. Челюсть ее мелко дрожала. Встретившись взглядом с Уинифред, она нахмурилась и отвернулась.

Бабуля Мисси вся была как ссохшийся, свернувшийся в трубочку осенний лист, чудом удержавшийся на голой ветке. От старости у нее тряслись руки, но цветы на вышивке были безукоризненно ровными и аккуратными, ни единого лишнего стежка или прокола.

– Пожалуйста, передайте ей мои благодарности, – хриплым от смущения голосом произнесла Уинифред, осторожно свернула платок и положила его в ридикюль.

– Прошу тебя, не считай ее грубой за то, что она не подарила его сама. Видишь ли, Мелисса…

– Я знаю, мисс Дарлинг. Я ведь сама такая же. И я очень… тронута ее заботой.

Вечно печальное лицо Кэтрин смягчилось улыбкой.

– Спасибо тебе, Винни. Мы очень рады, что ты станешь частью нашей семьи.

– Я… тоже, мэм, – растерянно отозвалась Уинифред.

Она так долго не могла поверить в одну лишь возможность того, что Теодор сделает

ее своей невестой, что слова благословения от его матери казались ей тщательно продуманной шуткой. Этой ночью она проснулась от кошмара и первым делом проверила, на месте ли кольцо. Это ведь был не сон?

Заметив волнение Уинифред, Кэтрин сменила тон на наставительный:

– Обязательно пиши мне, как и обещала. И будь осторожнее, хорошо? Не ищи неприятностей.

– Да, мэм, – послушно согласилась Уинифред и едва не улыбнулась – неприятности обычно находят ее сами.

Кэтрин моргнула, скривила губы и вдруг, обхватив лицо Уинифред ладонями, привстала на носки и поцеловала ее в лоб.

– Береги себя, милая, – тихо произнесла она и, прежде чем ошеломленная Уинифред успела хоть что-то понять, зашагала в дом.

Лоб горел, и она все еще чувствовала прикосновение нежных ладоней Кэтрин к своим щекам. Уинифред подняла руку к лицу, чтобы дотронуться до места, куда ее поцеловала мисс Дарлинг, но вместо этого быстро смахнула выступившие слезы и кашлянула.

Хлынул дождь, и прощания быстро закончились. Мелисса, шаркая и стуча тростью, скрылась в доме следом за Кэтрин. Та вполоборота сидела у окна и бездумно глядела куда-то сквозь них. Неосвещенный темный дом за ее спиной напоминал фон портрета.

Как только экипаж тронулся, шурша гравийной крошкой, Уинифред заметила:

– Не хотела говорить об этом при мисс Дарлинг, но у меня есть чувство, что мы задержимся в Лондоне.

Лаура согласно кивнула.

– Мне тоже так кажется. Как вы думаете, это может оказаться ловушкой?

Презрительно скривив губы, Эвелин отрезала:

– Не может б-быть. Это значило бы подвергнуть себя риску, а рисковать Стеллан привык лишь за карточным столом.

– Думаю, Лаура имеет в виду не его, – поправил ее Теодор. – Вероятно, кто-то решил похитить его, чтобы выманить нас с Винни.

– Сомневаюсь. С чего им думать, что мы решим прийти ему на помощь? – возразила Уинифред. – Они знают, что Стеллан предал нас и примкнул к Уоррену. Скорее всего, его взяли только потому, что за другую ниточку уцепиться не удалось, и сейчас он уже мертв. Или методично скармливает похитителям все, что ему о нас известно, – добавила она, заметив, как исказилось лицо Эвелин.

Конец ознакомительного фрагмента.