Серебряные тени

Мид Райчел

– Мистер Сэйдж, - спокойно сказал он .
– Никто никого не увезет отсюда, пока ее величество королева не попросит этого.

Все взгляды были прикованы к Лиссе. Ее лицо оставалось величественным и спокойным, но ее аура выдала ее. Мы поставили ее в ситуацию, в которой вероятно еще никогда не находился правитель мороев.

Я чувствовал себя слегка скверно из-за этого, особенно потому что мы были друзьями, но я был твердо уверен в своем решении. Я имел ввиду каждое слово из моей брачной клятвы, что буду делать все, что бы не потребовалось, чтобы Сидни была

в безопасности.

– Адриан Ивашков - мой поданный, - объявила Лисса наконец.
– И как таковой, он имеет все права и привилегии согласно его положению. Его жена приехала сюда в поисках защиты, и я предоставляю это ей. Теперь они оба находятся под моей защитой, и пока они находятся здесь, при дворе, у вас нет никаких полномочий над ними. Я не позволяю вам их арестовать, тем более, что я на самом деле не видела никаких доказательств их так называемого преступления.

– Их преступление заключается в том, что они стоят прямо перед Вами, совершенно не стыдясь!
– воскликнул Йен.

Отец Сидни просто согласился.

– Это возмутительно! Только сделайте это и столкнетесь с гневом всей организации алхимиков! Вы думаете, что вам сойдет с рук половина того, что вы сейчас делаете? Мы прикрываем вас! Без нас вы - ничто. Как вы думаете, вы будете существовать в этом обществе без нашей помощи? Если у вас не будет нас…

– Тогда весь мир узнает, что вампиры существуют, - сказала Сидни хладнокровно.
– Ты позволишь этому произойти, папа? Тебя не беспокоит то, что другие слабые люди могут стать жертвой твоего плана действий, если алхимики не помогут скрывать их?

Выражение лица её отца стало еще угрюмее, и он выглядел так, будто хотел еще многое сказать ей. Вместо этого он сделал глубокий вдох и повернулся к Лиссе.

– Алхимики были очень могущественными союзниками. Вы не захотите узнать, какими врагами мы будем.

– Спасибо за совет, - Лисса выглядела бесстрашно, хотя я видел, как дрогнула её аура.
– Глен?
– позвала она, обратив свое внимание на одного из стражей у двери.
– Не могли бы Вы и Ваши люди удостовериться, что Мистер Сейдж и другие благополучно покинут двор?

Страж поклонился, а затем шагнул вперед, призывая еще пятерых присоединиться:

– Конечно, Ваше Величество.

Стражи вывели протестующих алхимиков из комнаты, хотя мы продолжали слышать то, как они сыпали угрозами, пока шли вниз по коридору. По крайней мере двое из них. Зои не произнесла ни единого слова за все время, а просто наблюдала за сестрой широко распахнутыми, обеспокоенными глазами.

Я не мог сказать, чувствовала ли Зои себя виноватой за свою роль в отправке Сидни на переобучение или просто была в шоке от новых событий. Сидни рядом со мной дрожала. Было нелегко видеть, как её семью вывели таким образом. Все еще держа ее за руку, я вышел вперед, поскольку повисла еще более неудобная тишина.

– Спасибо тебе, Лисса! Ты не представляешь…

Лисса подняла руку, останавливая меня, а затем этой же рукой помассировала лоб, как будто у нее разболелась голова.

– Нет, Адриан. Ты понятия

не имеешь, какими неприятными последствиями это может обернуться. Я действительно рада за вас, но на сегодня разговор окончен. Я подумаю надо всем этим перед сном. Мы предоставим вам место, где вы сможете остаться…

– Подождите минуту.

Господи, помоги мне. Теперь мой собственный отец шагнул вперед, и, судя по выражению его лица, было удивительно, что он не стал обсуждать происходящее с Джаредом Сейджем.

– Вы говорите, что позволяете этому … этому … браку просто существовать? Что рассматриваете его, как … настоящий?

Лисса, выглядевшая сильно измотанной, вздохнула.

– Это кажется реальным для них, и достаточно хорошо для меня.

– Я думал, Вы просто разыграли спектакль, чтобы выпроводить алхимиков отсюда! Этого не будет, Вы не можете вести себя так, как будто их брак является законным. Ни один цивилизованный морой никогда не падет так низко, - отец оборвал свою речь, как будто уступил нам с Сидни. Он подлетел к нам с бешеной скоростью, стражи, возможно, восхитились, и яростно схватил левую руку Сидни.
– Я узнаю это! Это принадлежало твоей тете! Как ты посмел иметь наглость, дерзость - одеть драгоценности королевы на эту… эту… прихлебательскую руку!

Я отдернул Сидни от него.

– Отец, - тихо сказал я.
– Я в своей жизни всегда придерживался правила не бить детей, милых животных и невежественных стариков. Я, однако, сделаю исключение ради тебя, если ты еще хоть раз дотронешься до моей жены или оскорбишь ее.

– Натан, - предупреждающе произнесла мама, приближаясь к нам.
– Она теперь твоя невестка. Создай хотя бы видимость уважительного отношения.

Теперь мой папа обратил свою ярость на нее.

– Я никогда не буду делать ничего подобного! Это нелепо, не говоря уже о том, как это оскорбительно. Это…

– Это то, чего хочет наш сын, - заявила моя мать.
– И я поддержу его.

Я встретился с ней глазами и почувствовал прилив тепла в груди. Я так и не дал ей извиниться после нашего плохого расставания. Я даже не предпринимал попыток ответить на ее звонки или сообщения. Я посмотрел на нее не с тем избытком любви, с которым смотрел на Сидни, но я увидел в ней то, чего раньше не было - сопротивление.

– Ради Бога, Даниэлла, - проворчал мой отец.
– Не добавляй еще одну глупую ошибку в список тех, которые ты сегодня уже совершила. Если ты хочешь сегодня вернуться со мной домой, будь тихой и …

– Нет, - сказала она, снова прерывая его.
– На самом деле, я не хочу возвращаться домой с тобой, ни сегодня вечером, ни когда-либо еще.

– Ты не понимаешь, что говоришь, - прошипел он, - не понимаешь, какие будут последствия.

– На самом деле, Натан, я прекрасно все понимаю.

Я посмотрел на Лиссу, выглядящую более чем удивленной таким поворотом событий.

– Ваше Величество, - сказал я.
– Вы были так любезны, согласившись предоставить мне и моей жене место для отдыха. Не могли бы Вы найти еще одно для моей матери?