Серебряные звезды
Шрифт:
Подпоручник Бень приказал моей роте окопаться. Я указал командирам взводов, где должны находиться их позиции, и после постановки задачи вернулся к командиру роты подпоручнику Модраю. Он находился в лесу с обозом роты и попросил меня и дальше командовать ротой, так как очень плохо чувствовал себя.
Я пошел проверить выполнение приказов. Убедился, что взводы подготовили позиции согласно моим указаниям. Со стороны Нейсе доносились отзвуки перестрелки. Особенно отчетливо слышался треск станковых пулеметов. Немецкая артиллерия вела беспокоящий огонь. Наши орудия временами вступали в артиллерийскую дуэль. Так прошла ночь.
Под утро
Кухню мы, конечно, не разбили. Это сделали за нас 82-миллиметровые минометы 3-го или 2-го батальона. Не успели мы прийти в себя, как стоявший неподалеку от меня сержант рухнул на землю: пуля фашистского снайпера прошла под его правой лопаткой.
Утро 17 апреля предвещало хороший день. Около шести часов двинулся в наступление 2-й батальон капитана Бетлея. После короткой артподготовки батальон перешел на другой берег Нейсе по понтонному мосту, который вскоре был разрушен немецкой артиллерией. Бетлеевцы с ходу заняли передний край фашистской обороны.
В 10 часов командир батальона докладывал о занятии второй оборонительной позиции гитлеровцев и о продолжении наступления в глубь обороны противника. И тогда случилось то, чего никто не ожидал. С берега, занятого 2-м батальоном, на нас обрушился огонь из пулеметов и автоматов. Вероятно, немцы поняли, что наша часть не расширила прорыва и не прикрыла с флангов наступающий батальон. Воспользовавшись нашей ошибкой, немцы пытались окружить батальон Бетлея.
Радиостанция, как назло, молчала. Бетлей не отзывался. Как стало известно позже, радиостанция была разбита артиллерийским снарядом.
Немцы приступили к ликвидации батальона. На помощь Бетлею выступила рота станковых пулеметов из 3-го батальона. К наблюдательному пункту командира полка потянулись легкораненые. Они рассказывали о наступлении бетлеевцев и об отваге их командира. После полудня 3-й батальон получил приказ переправиться через реку и прорвать немецкое кольцо.
В сумерки начали возвращаться солдаты из батальона Бетлея. Ночью с группой около сорока солдат вернулся сам Бетлей, раненный в ногу. Комбат и его люди были измучены до предела и ругались, что им не помогли вовремя закрепить успех.
Ночью немцы пытались ворваться в наши окопы. Они, вероятно, надеялись, что мы примем их за возвращающихся солдат Бетлея. В бой включились автоматчики, которые совместно с 3-м батальоном отогнали немцев за реку.
В этих атаках гитлеровцы понесли значительные потери. Наши потери были минимальными. Около десяти часов утра с немецкой стороны раздался голос диктора, кричавшего в микрофон: «Поляки! Сдавайтесь! Вы никогда не перейдете через реку».
Диктор ошибся. В ту же ночь мы форсировали Нейсе.
Ночью наша часть двинулась к переправе в районе Ротенбурга. Измученные непрерывными боями, солдаты брели по шоссе. На подводах ехали легкораненые, которые не пожелали отправиться в госпиталь. С шоссе хорошо была видна линия переднего края: ее обозначали вспышки ракет и четкие точки трассирующих пуль. Видно, бои стали жарче, потому что такой канонады до сих пор не было. Как я потом узнал, 8-я и 9-я пехотные дивизии, тем временем продвинулись далеко вперед. Мы ждали
В ночь на 19 апреля мы двинулись через мост в Ротенбурге на другой берег Нейсе. На небе — ни облачка. От реки тянуло холодом. Некоторые укрылись шинелями. Дома в городе еще горели. Улицы тонули в клубах дыма. Было совсем темно, когда мы вошли в лес за Ротенбургом.
В кромешной тьме мы то и дело натыкались друг на друга. Из-за близости противника нельзя было даже зажечь спичку. На рассвете колонна прошла несколько деревень. Отдельные дома в них еще догорали. В одном селении мы увидели людей. Среди них было два молодых поляка. Их вывезли после варшавского восстания на работу в Германию. У дороги валялись трупы немецких солдат, стояли брошенные мотоциклы и автомашины, некоторые еще в очень хорошем состоянии, с баками, полными бензина. Все это говорило о полной растерянности немцев во время бегства на запад.
Погода ухудшилась. Пошел дождь. Мы все время шли лесами. Вперед на коне выехал подпоручник Бень. Переговорив с майором Суетиным, он подозвал меня к себе и показал рукой, куда нам дальше продвигаться. В полдень мы оказались на шоссе, идущем в неизвестном нам направлении. У меня не было карты этого района.
На шоссе я встретил командира 10-й дивизии полковника Струца. Он приказал передать своим бойцам, чтобы они продолжали преследование отступающего противника. Ничего примечательного не происходило, поэтому я вздремнул на повозке. Однако вскоре меня разбудила стрельба. Ездовой не мог сдержать коней, и они галопом понеслись по шоссе. Через минуту мы были в кювете. Выбираясь из-под опрокинувшейся повозки, я увидел, что рота уже рассыпалась вдоль шоссе, Подпоручник Модрай отдавал приказания. Санитар накладывал кому-то повязку. Вскоре перестрелка прекратилась. Позже от подпоручника Беня я узнал, что рота столкнулась с противником.
Утром 21 апреля 1945 года мы находились в лесу в двадцати километрах от местечка Нохтен. Приехал майор Суетин. Он приказал пополнить боеприпасы и велел дать солдатам передохнуть перед предстоящими боями.
Выглянуло солнце, и на душе стало легче. Однако мысль о том, что мы понесли большие потери, не оставляла меня. Рота таяла с каждым днем. То же самое происходило в 1-й роте автоматчиков поручника Вытрвальского. Мы двигались через лес. На деревьях на расстоянии метра от земли я заметил зарубки в виде клиньев. Так немцы отмечали заминированный участок.
Обе роты автоматчиков шли во главе колонны. Используя временное затишье, мы с подпоручником Модраем решили перекусить. Ели хлеб с луком. Как это было вкусно! Жалели только, что не было ни щепотки соли. Когда я принялся за второй кусок хлеба, послышался треск пулеметных очередей. Одновременно раздался пронзительный крик телефонистки из роты связи — ее ранило в колено.
Роты автоматчиков без команды рассредоточились вдоль кювета. Мы с подпоручником Модраем побежали к противотанковому заграждению из бревен. Оттуда я попытался установить, откуда противник ведет огонь. Однако обнаружить ничего не удалось: немцы хорошо замаскировались. Поручник Вытрвальский со своей ротой бросился в атаку. Мы последовали его примеру. Именно в этом бою был ранен мой связной Генрик Мателёнес.