Серебряный феникс
Шрифт:
– Он многое сегодня развяжет! – крикнул кто-то, все рассмеялись.
Она закрыла глаза.
Чжун Йе опустился на колени позади нее. Он вытащил первую шпильку. За ней другую. Ее пряди падали ей на плечи. Она склонилась голову. Щеки пылали.
Это только начало. Она помнила свадебный ритуал, описанный в «Книге создания».
Пальцы Чжуна Йе скользнули по ее
– Сделайте ее женщиной, господин Чжун! – толпа веселилась, смеялась, свистела и топала ногами.
– Пусть она будет податливой! Она выглядит такой! – Чжун Йе повернул ее лицо к толпе. Она замерла. Гнев пылал в ней, и она боялась, что скажет или сделает что-то не так, когда увидит их. Теперь играть было тяжелее.
Шум становился громче, и Чжун Йе вскинул руку. Все тут же притихли.
– Спасибо, что праздновали с нами, дорогие друзья и семья…
Какая у него может быть семья? Он древний.
– Я хочу остаться с невестой наедине, - сказал Чжун Йе. Свист и топот вернулись. Толпа бушевала. Но жених сказал свое слово, и гости поспешили уйти, зная, что в зале их все еще ждет еда и напитки.
Остались шестеро стражей. Чжун Йе махнул им наманикюренной рукой.
– Оставьте нас. Ваша защита мне не понадобится.
Чжун Йе был рядом с ней, его руки лежали на ее бедрах. Она не двигалась. Он встал и устроился на подушках, приподнявшись на локте.
– Теперь мы одни, любовь моя. Я ждал эту ночь так долго. Слишком долго, - он потянулся к ее руке, их пальцы переплелись. Его кожа была гладкой и нежной. – Я знаю, что ты чувствуешь. Но ты полюбишь меня, Аи Линг. Как и Серебряный феникс.
Она побледнела. Серебряный феникс не могла его любить. Он хотел, чтобы она смотрела ему в глаза. Она отказалась, и он вздохнул.
– Я стал евнухом, когда мне было двадцать… давным-давно. Многих заставили, продали или купили. Но я выбрал свой путь.
Аи Линг сглотнула. Он был сломанным. В ней теплилась надежда. Он продолжал гладить ее пальцы. Его взгляд был осязаемым, и он касался ее лба и скользил по ее щеке к подбородку, а оттуда – к губам. Он явно применял магию.
И гнев снова вспыхнул в ней. Она сидела смирно.
– Ты сильнее, чем я думал, зверюшка. Я не удивлен, - но он звучал удивленно. Даже радостно. – Ты мне подходишь. Мы будем править вместе поколениями. Мы всегда будем здесь. И наша любовь будет длиться вечно.
– Хватит играть. Посмотри на меня. Дай увидеть личико моей невесты, - она взглянула на него. – Огненные глаза, какими я их и запомнил. У тебя может быть другое лицо и тело, но дух остался прежним.
Он был красивым в юности. Когда сам по себе был юным. На его лице четко выступали скулы. Но он был лишен румянца. Его губы были тонкими. Но тот, каким он родился, давно умер. Он слез с кровати и приблизился к столику в углу.
– Хочешь вина? – он наполнил свою чашу.
Она покачала головой.
– Хватит так сидеть, Аи Линг. Я устал просто смотреть на тебя, - он сел на резное кресло и вытянул длинные ноги. – Я пью вино здесь. А кровать вся твоя, - рассмеялся он.
Аи Линг не спорила. Она устроилась удобнее.
Ноги больно покалывало. Она устало откинулась на подушки. Она смотрела на яркие лампы и ждала его следующий ход. Она помнила картинки из «Книги создания». Не все… Она вспыхнула и прогнала такие мысли.
Если он хочет говорить, она будет слушать и набираться сил. Еще рано касаться его духа. Он слишком сильный. Его нужно отвлечь.
Чжун Йе налил себе второй бокал и опустошил.
– Я помню тот день. Не боль, она быстро забывается. Как может человек забыть, как его лишают мужественности? – Чжун Йе встал и принялся расхаживать по комнате, напоминая зверя в клетке. – Я пошел к императору по своей воле, - он налил третий бокал и выпил вино. Он побледнел.
«Чем больше вина, тем лучше», - подумала она.
– Они подписали документы, поговорили и отвели меня в комнату для ритуала, - он стоял рядом с кроватью и смотрел на нее свысока. Она чувствовала себя открытой и жалела, что легла, но встретила его взгляд. Аи Линг не хотелось слушать его историю. Что будет дальше?
Чжун Йе сел на край кровати.
– Они связали меня кожаными полосками. Руки. Ноги. И вставили кляп.
Она слышала вопли из зала. Это ее удивило. Гости все еще праздновали. Отец. Чэнь Юн. Пусть с ними все будет в порядке.
– Они окатили меня горячей водой, чтобы было не так больно. Но это была уловка. От этого боль меньше не стала, - издалека слышалась музыка. – Меня схватили одной рукой. И все. Он поднял изогнутый кинжал и одним движением все отрезал, - Чжун Йе уставился на чашу с вином.