Серебряный Рыцарь

Романова Галина Львовна

Удивленный, он сделал несколько шагов, недоумевая, где же дежурная Видящая и почему она оставила алтарь без присмотра. Ведь это входило в ее прямые обязанности! Покровители могут разгневаться на такое пренебрежение.

Но, пройдя половину пути, лорд Лоредар сразу заметил волшебницу. Прислонившись к каменному боку алтаря, Видящая мирно спала, посапывая во сне, оставив алтарь без присмотра.

Первым порывом лорда было разбудить женщину и заставить вернуться к своим обязанностям, но он передумал. Немного постояв, бывший советник тихо направился к выходу. Как ни странно, но погасший огонек свечи был для него словно озарение.

Он

сидел на постели и осторожно разминал икры, пытаясь как-то заставить расслабиться одеревеневшие мышцы. От досады хотелось плакать – ниже колен ноги просто ничего не чувствовали. Словно он прикасался к чужим ступням и щиколоткам! На ощупь они были такими же, как прежде, и в то же время словно принадлежали кому-то другому.

Дверь распахнулась от мощного пинка:

– Всем стоять! Тайная служба!

Карадор решительно вошел в роль следователя по особо важным делам. Льор рванулся вскочить, но из-за локтя неугомонного эльфа вперед протиснулась целительница, оттесняя своего спутника:

– Не пугайте мальчика. Ему и так досталось!

Эльф обиженно засопел и демонстративно скрестил руки на груди – мол, не хотите, как хотите! Волшебница прошла к постели, присела на край, дотронулась до его ступни:

– Так больно?

– Нет.

– А вот так?

– Тоже нет.

– Ты совсем ничего не чувствуешь?

– Совсем, – покачал головой Льор. – Их можно сколько угодно мять и трогать, даже резать ножом и прижигать раскаленным железом – они никогда ничего не будут чувствовать.

Голос его дрогнул. Чтобы никто не догадался о накатившем отчаянии, пришлось отвернуться и уставиться в окно.

Мягкая ладонь накрыла его руку.

– Понимаю, тебе тяжело и больно. Как это ни печально сознавать, но я ничем не могу тебе помочь, – произнесла волшебница. – Это боевая магия Меана. Помочь тебе может только адепт этого ордена… или тот, кто сделал это с тобой.

– Мы все знаем, – Карадор не мог долго молчать, – то есть мы подозреваем, что здесь замешана еще одна Видящая. И ты ее знаешь! Ты нам поможешь ее изловить…

– Нет, не так. – Целительница нетерпеливым жестом приказала эльфу заткнуться. – Ты можешь помочь себе избавиться от этого недуга. Знаешь, как снимаются подобного рода отсроченные заклятия? Либо просят специалиста, либо…

– Приканчивают того, кто это устроил! – опять вылез неугомонный эльф.

– Да, – вздохнула волшебница, – со смертью мага все чары, наложенные им, как правило, теряют силу.

– А бывает, что не теряют? – догадался Льор.

– Бывает, что и так, но не в твоем случае. Это – отсроченное заклятие. Оно и называется отсроченным потому, что существует какой-то срок его исполнения, который контролируется его создателем. Он выбирает момент и запускает механизм. А если момент выбрать некому – значит, заклятие не сработает.

– Но оно же никуда не денется, – неожиданно для себя заспорил юноша. – И потом, что будет, если по теории вероятностей все-таки случится совпадение?

– Ты умный мальчик, – улыбнулась волшебница, – откуда такие познания в механике наложения заклятий?

– Меня учил мастер Эльфин Невозможный. Вы слышали о нем?

– Немного. Тот самый медиум, который уничтожил Орден Видящих пять лет назад?

Льор кивнул.

– Тогда все понятно. Разреши и мне немного побыть твоим учителем?.. Так вот, совпадения обычно имеют место. Но на подобного рода заклятиях обычно стоит что-то вроде чар предохранения – чтобы оно не сработало

именно на такое неожиданное совпадение. Дополнительный вектор, который дает создателю уверенность, что его заклинание сработает именно тогда и так, как надо ему. То есть только по велению автора, и никогда больше. Понимаешь – никогда и ни при каких обстоятельствах! Если нет приказа – нет заклятия. И если порвать эту связь, то заклятие, конечно, никуда не денется, но уже не сможет сработать, ибо некому его запустить в действие. Понимаешь, в чем слабость отсроченных заклятий?

– Или по приказу – или никогда?

– Умница! Пожалуй, я начинаю склоняться к мнению, что и мужчины могут полноценно овладевать магическими науками.

– Учитель Эльфин говорил, что Орден Меана раньше был полностью мужским, а Орден Йови-Тало – смешанным. А мой второй учитель, лорд Фрозинтар, принадлежал к Ордену Бор-Земли. Он тоже мужчина, – сообщил Льор. – Орден Лар-Воды был полностью женским. А про Орден Ша-Ветра мне ничего не известно, – грустно закончил он.

Волшебница пожала плечами – ей не было дела до исчезнувших Орденов. У нее были более важные проблемы.

– Значит, чтобы тебе помочь, – заговорила она, – вернуть тебе ноги, мы должны…

– Изловить эту Видящую. – Карадор решил, что помолчал достаточно. – И ты должен нам помочь.

– Но я не знаю, как это сделать, – испугался Льор. – Я же не могу сражаться с…

– Сражаться тебе не надо будет, – самоуверенно ответил ему эльф и достал откуда-то из-за пазухи яблоко. Повертел со всех сторон и с хрустом откусил половину. – Это называется «ловля на живца». Ты и будешь этим живцом! А мы заляжем в засаде и в нужный момент ка-ак выскочим, ка-ак закричим: «Стой, сдавайся! Руки вверх!»

Целительница только покачала головой, но вслух ничего не сказала. Решительно, если один мужчина поднимет своим поведением мнение о представителях своего пола, то другой тут же все испортит.

Когда за целительницей и Карадором закрылась дверь, юноша тихо застонал, закрывая лицо ладонями. Ему было страшно. Подумать только – он должен был предать свою «госпожу»! Они предлагали ему такое… Ох, если бы они только знали… Нет, лучше пусть не знают. Лучше пусть ни одна живая душа не догадается, что хранит в своем сердце юный танцор. Раболепие, страх, ненависть, отчаяние, стыд – все вместе слагалось в чувство, которому не было названия. И он должен был нести эту боль в одиночку, потому что никто не поймет. Ему просто не поверят. Назовут предателем. Но он и так уже предал – своих друзей, своего учителя. Что же делать? Юноше отчаянно хотелось скинуть это ярмо, и в то же время страх перед возможным наказанием лишал его мужества. Пока он послушен, у него есть шанс жить нормальной жизнью – ходить, бегать, танцевать. Несколько дней полной неподвижности и беспомощности показались вечностью. Было страшно даже представить, какая начнется жизнь, если «госпожа» узнает о том, что задумал ее «маленький раб».

Но ведь рабство отменили! Даже у темноволосых его сородичи больше не считаются рабами, император Хаук запретил упоминать это слово. Сотни военнопленных были выкуплены и вернулись на родину, да и люди тоже понемногу начали отменять рабовладение. Почему же он терпит, когда какая-то женщина называет его «мой маленький раб»?

Надо было что-то делать. Но сложность заключалась в том, что рассчитывать Льор мог только на себя. И что бы такое придумать, чтобы никто ничего не заподозрил?

И кто тут не должен ничего заподозрить?