Серебряный Рыцарь
Шрифт:
Судя по оружию и отсутствию доспехов – не считая кожаных панцирей и деревянных шлемов, – местные жители стояли на довольно низкой ступени развития. Но выступавший впереди шаман обладал огромной силой. Наверняка потревоженное божество предупредило его, и тот поднял соплеменников на борьбу.
Силу шамана драур оценил сразу – тот на бегу, завывая и подпрыгивая, ухитрился выплеснуть в незваного гостя такой сгусток энергии, что драур покачнулся. Шаман завыл-забормотал громче. Ему стали вторить остальные люди. Рассредоточившись цепочкой, притопывая и выкрикивая в
Фрозинтар покачнулся, пытаясь разорвать слои магической сети. Каждый рвался легко, без лишних усилий, но их было слишком много – пока порвешь два, налипнут еще три. И каждый рывок отнимает у него энергию, которой и так мало.
Что-то мелькнуло в поле зрения. Он скосил глаза – из святилища показался Карадор.
– Назад, – прорычал Фрозинтар.
– Но, Фрося, я…
– Назад!
За те несколько секунд, что он отвлекался на Карадора, шаман успел слепить новое заклинание. Драур успел почувствовать его, успел понять, чем это грозит, но в кои-то веки раз, опутанный десятком слоев магической сети, не успел увернуться, и его словно накрыла с головой горячая липкая волна.
Фрозинтар покачнулся, раскинув руки. Это было странное ощущение, очень странное. Слепо сделав пару шагов, он рухнул на колени. А потом завалился на бок, постепенно погружаясь во тьму.
Он не видел, как к нему бросился, презрев запрет не высовываться, Карадор и почти сразу налетел на выставленные вперед копья, еле успев затормозить. Как вслед за ним вытащили отчаянно упирающуюся Тару… Он больше ничего не видел и не чувствовал, парализованный проникшим в тело заклятием. Тьма и покой окутали его.
Тишина. Темнота. Пустота.
Никого и ничего. Полное одиночество. Наверное, это и есть смерть, которой так страшатся все – люди, эльфы, тролли, орки… Полный конец всему – и при этом ты остаешься в полном сознании. Но тогда выходит, что все россказни про Черту, которую охраняют Стражи, определяющие меру наказания или награды для каждой конкретной души, – это всего лишь сказки? Так сказать, слабое утешение для тех, кому вскоре предстоит на собственной шкуре познать, как они ошибались, веря в вечную жизнь?
Полная пустота. Нет даже ощущения собственного тела. Осталось одно сознание, мечущееся в поисках чего-то, за что можно зацепиться.
«Уж лучше бы полный конец – разрушение не только тела, но и души! – мрачно подумалось ему. – Чем такое… ничто».
Ты прав. Это – ничто.
– Кто здесь?
Собственный голос показался настолько чужим и чуждым, что с трудом верилось в возможность им пользоваться. В самом деле, какой уж тут голос, если нет тела и голосовых связок! Только голая мысль, а разум по привычке облекает ее в удобную форму…
Здесь
– А ты?
Меня тоже нет. И тебя.
– Но мы… есть? Я тебя слышу. Или ты – плод моего воображения?
Смешок:
Хотелось бы мне побыть плодом…
– Кто… то есть кем ты был?
Не узнаешь?
– Мы встречались? Когда?
Не знаю. Здесь нет времени и пространства. Здесь все останавливается.
– Время есть везде. Как ни странно, из-за его наличия тут мы можем общаться. Пространство, между прочим, четырехмерно – три обычных измерения плюс время, четвертое. Я учитывал это при проектировке Порталов и…
Он уверен, что я этого не знаю! – на то, что еще недавно было драуром, хлынул поток – эмоции, образы, мысли, чувства, перемешанные до такой степени, что трудно было отделить одно от другого и просто понять, о чем говорят все они.
– Так мы все-таки были знакомы? Ты что-нибудь помнишь о себе?
Уже не все. Здесь нет ничего. Совсем ничего! Но появился ты, и «что-то» возникло. Как ни странно, но стоит тебе исчезнуть, все исчезнет.
– И ты?
И я. Сейчас я вспоминаю, кем был. Ты прав – время пошло, и оно возвращает мне мое Я. Постепенно. А когда ты уйдешь, все исчезнет.
– Почему ты уверен, что я исчезну?
Потому, что ты попал сюда случайно. Теперь понимаешь, каково ЗДЕСЬ?
– Где «здесь»? – Если бы мог, драур завертел головой, озираясь по сторонам. Но какой в этом смысл, если нет ничего, кроме его мыслей и этого странного голоса. Смутно знакомого голоса.
Нигде! Этого места не существует. Оно не принадлежит ни одному из миров. Это – межмирье.
Вот оно что! Как же он сразу не догадался? Ведь все разумные существа в один голос утверждают, что после смерти все попадают в потусторонний мир, то есть в реальное место. Но межмирье связывает разные миры между собой. У некоторых народов есть даже миф о том, что души праведников действительно переселяются в иной мир, а души злодеев остаются здесь, размазанные по пласту межреальности. Выходит, он только что на самом деле умер? Наконец-то умер, как должно было произойти уже давно?
Смерти нет, – ворвался в сознание тот же чужой, смутно знакомый голос, – есть переход в новую жизнь.
– Это мои слова! – все существо драура встрепенулось. Как удар кнута, явилось озарение, где он мог слышать этот голос.
Да, – отозвался этот некто, – теперь ты понимаешь, что натворил?
Драуру очень захотелось умереть. Исчезнуть совсем, рассыпаться в пыль, чтобы уничтожилась и душа. Чтобы не было памяти, мыслей, чувств.