SergeiMinaev-MoscowLoveNot
Шрифт:
Как знаешь.
Выходя из комнаты, успеваю заметить загранпас
порт, на том месте, где раньше лежала подушка.
Стремительно покидаю квартиру. У порога пони
маю наконец, что вызвало рвотный позыв. Один дав
ний знакомый рассказывал, что стал геем в силу не
удачного первого сексуального контакта с женщи
ной. Особенностью контакта было то, что ее пизда
пахла... борщом... Он тогда не смог и потом стал тем, кем
тем самым борщом.
БРАТУШКИ
Ленинградское шоссе в районе магазина ИКЕА.
Около двух часов дня.
хорошие сука бошки
в этот раз лучше чем в прошлый
огонь зажигалки тускло вспыхнул в салоне гелика
всё очень ровно
езда по встречной без кипеша и истерики
тёмные кепки тусклые фиксы
мальчишки не любят бриться
бригада из подмосковья — колхозники
один к одному
как солёные грузди в банке у мамки на полке
синие наколки — сувениры с севера
кричит кричевский
базар увесистый честный
слово весит тонн десять
Кровосток. Колхозники
«Золотые купола на груди наколоты. Только синие
они и ни крапа золота». Ромуля приглушил магнито
лу и открыл окно:
140
Сергей Минаев
— Борща бы ща съесть, да пацаны?
Стадо машин впереди замедлялось и замедлялось, пока первые головы не уперлись в щупальца огром
ной, местами недостроенной эстакады. На горизонте
сверкали крышами торговые центры, автосалоны и
кабины строительных кранов. Вдоль широкой, пяти
полосной дороги плотно натыканы рекламные щиты, зовущие на далекие морские курорты, обещающие
невозможно дешевую сотовую связь и бесконечно
длинные, почти дармовые кредиты на японские и ко
рейские автомобили.
Ромуля смотрел на пейзаж за окном оценивающе, как нормальные, ровные пацаны смотрят на стоящих у
обочины проституток. Собственно говоря, в Ромулином
мироустройстве Москва и была блядью. Развязной, по
рочной, в меру ухоженной, но ужасно дорогой. Доро
гой даже не из за выдающихся достоинств по женской
части, а просто ввиду испорченности богатыми сазана
ми, кавказцами и нефтяными коммерсантами, которые, не зная, куда девать бабки, переплачивали ей за быст
рый секс. Ромуля сплюнул за окно сигарету и прищу
рился, будто прикидывая — налить Москве водки или
с ходу склонить к минету, без прелюдий?
— Хороший город. Богатый, —
Только пробки большие, да народу много. Но это хо
рошо, когда народу много. Да, пацаны?
— Москва а а, — протянул сидящий рядом Геша, за
чарованно смотревший перед собой. — А бабы то, ты
посмотри, как бабы одеты, а? Как шалавы... культура!
— Волыны где? — раздался сиплый голос сидя
щего сзади Боряна. — А?
Москва, я не люблю тебя
141
— Да все ровно, Борян, — обернулся Ромуля, —
не кипешуй.
— Чё ровно то, а? — Борян подался вперед, меж
ду сиденьями. — Чё ровно? Где волыны?
— Под ковриком, у меня под сиденьем, — нехотя
ответил Ромуля. — Они же без патронов всяко...
и заявление, что несу в мусорню сдавать, при мне.
Все как ты сказал.
— Сказал, — Борян поправил сдвинувшуюся на
глаза кепку, — знаю я твои «сказал». Не проверишь, так нас либо мусора заметут без заявления, либо во
лыны где похеришь. А как на мокрую делюгу пойдем, будешь бумажкой махать, кхы кхы кхы, — утробно
засмеялся Борян.
— Мокрое, — вполголоса бросил Ромуля, — чё
сразу мокрое то? Может, так обойдется.
— Через плечо, — зло буркнул Борян. — У те
бя все «обойдется». Слушай, когда тебе дело гово
рят, еба.
— Да слушаю я...
— Мы в Москве... дела... — снова встрепенулся
Геша. — А магазинов то вокруг, магазинов! Это ж
охуеть можно! Город, сука, барыг, в натуре!
— Слы, — Борян закатил Геше увесистый подза
тыльник, — за базаром следи!
— Чё, чё, чё? — засуетился Геша, — ты, чё, Боря
ныч, творишь?
Ромуля вопросительно зыркнул на Боряна.
— Вот чё, — Борян ткнул пальцем в правое стек
ло. — Храм проезжаем, а ты материшься. — И снял
кепку.
142
Сергей Минаев
— Ну, ты, Геша, в натуре, даешь, — укоризненно
покачал головой Ромуля, — краев не видишь...
— Абсдался, мужики, простите! — Геша сорвал
с башки кепку и словно уменьшился в размерах.
Троица быстро повернула головы к церкви и нача
ла креститься. Борян неслышно забормотал молитву.
— Простите, мужики! — Геша убедился, что цер
ковь осталась позади, и с опаской натянул кепку.
— Бог простит, — сухо отрезал Борян, — я за те
бя, дурака, попросил.
— Спасибо, — кивнул Геша.
Следующий час ехали молча, обдумывая произо
шедший косяк. Ромуля оглядел сидящих в салоне, словно спрашивая разрешения, и прибавил у магни