Сергей Королев
Шрифт:
Королёв тяжело переносил климат Капустиного Яра. Оказалось, что жара в Тюратаме еще страшнее, а морозы сильнее. Поначалу, когда не было водопровода, с водой было совсем плохо. Без воды не сваришь ни каши, ни супа, случалось, солдаты оставались без обеда.
Весной 1957 года в Тюратам прибыл спецпоезд с первой Р-7. Через месяц приехал Королёв, вместе с ним – главные конструкторы Глушко, Пилюгин, Рязанский, начальство от Устинова, генералы от первого заместителя министра обороны СССР, маршала артиллерии Митрофана Неделина. Главный конструктор Владимир Павлович Бармин приехал раньше, занимался стартовым комплексом.
Сухой ветер, несущий тучи пыли, палящее солнце… Акклиматизация у Королёва протекала тяжело, болело сердце, плохая вода вызывала желудочные колики. Гарнизонный врач выписал ему какие-то капли, сказал, что надо сделать противочумную прививку. В Средней Азии действительно случались вспышки чумы. Болеть было некогда, на полигоне шла напряженная жизнь. Королёв очень нервничал,
Первый старт на полигоне Тюратам был назначен на 15 мая 1957 года. В подземном бункере находилось трое: «стреляющий» – офицер, отдающий команды стартовикам Александр Иванович Носов, заместитель Главного конструктора по испытаниям Леонид Александрович Воскресенский и Сергей Павлович Королёв. В 19 часов 01 минуту ракета плавно ушла со старта. Начала набирать высоту, вот-вот должны отделиться ступени. Вдруг в воздухе вспыхнул рыжий факел, прозвучал взрыв. Ракета развалилась на куски. Королёв после неудачного пуска старался выглядеть веселым, шутил, что со старта же она ушла, значит, летать будет. Он никогда не позволял неудачам сломить себя. Сергей Павлович договорился с Ниной, что в письмах слово «настроение» будет означать работу. После этого пуска он написал ей, что настроение очень неважное.
Винить в случившемся с ракетой Королёву было некого. Причины аварии выяснили, взрыв произошел по вине его производственников.
Второй пуск Р-7 провели в полночь 11 июня. Ракета осталась на старте. Во второй неудаче тоже было виновато ОКБ Королёва: на одной из магистралей клапан был установлен неправильно. Королёв не любил признавать свои ошибки. Не любил и не признавал, пока можно было не признавать. Если ракета взрывалась или сбивалась с курса, он начинал искать причины аварии на стороне, только не у себя. Может, топлива не долили, или горючее не то, или двигатели не в порядке, а то и система управления. На свои конструкции он никогда не грешил. Это очень раздражало Главного конструктора двигателей Валентина Глушко. Он тоже стоял за свои двигатели горой.
Третий пуск ракеты был назначен на 11 июля. Ракета стартовала хорошо, пошла в зенит, но вдруг дернулась влево, развернулась и, кувыркаясь, стала разваливаться на части. В небе белели облака жидкого кислорода. А казалось, проверили все, что только можно было проверить. Причину аварии нашли быстро. В этот раз сплоховали люди Пилюгина. Над полигоном нависла некоторая неопределенность. Три неудачных пуска. Несмотря на это, Королёв считал, что испытания надо продолжать.
На заседании Государственной комиссии по итогам третьего пуска маршал Неделин предложил ракету с испытаний снять, отправить обратно в ОКБ Королёву и там доводить на испытательных стендах. Пилюгин и Королёв стали доказывать маршалу, что перевозка ракет займет очень много времени, что причины аварий понятны, и неполадки можно устранить на месте. Сергей Павлович был уверен, что главные конструкторы поддержат его. Но Глушко встал на сторону Неделина. Этого Королёв не ожидал. Они обвинили друг в недоработках, наговорили друг другу резкостей. Члены комиссии оставили главных конструкторов разбираться. Помирить Королёва и Глушко в этот раз не удалось. Возможно, с этого конфликта и началась неприязнь Сергея Павловича и Валентина Петровича.
В 1957 году С. П. Королёв был реабилитирован. В этом же году ученый совет НИИ-88 присудил ему ученую степень доктора технических наук без защиты диссертации, на основании отзыва академика Келдыша и члена-корреспондента академии Георгия Ивановича Петрова о научной и инженерной деятельности Главного конструктора. А он к тому времени был уже избран членом-корреспондентом Академии артиллерийских наук, членом-корреспондентом Академии наук СССР.
Тем временем испытания Р-7 продолжались. Очередной пуск состоялся 21 августа 1957 года в 15 часов 25 минут. Ракета ушла со старта. В огненном вихре ракетного хвоста дрожит воздух, искажая контуры распахнувшихся ферм, первые секунды Р-7 движется необыкновенно плавно, словно давая налюбоваться на себя перед тем, как уйти в зенит. Это был первый удачный пуск на новом полигоне. Следующий пуск «семерки» произошел 7 сентября. Успех был закреплен – ракета научилась летать. Королёв решил, что следующая полетит со спутником.
Он давно мечтал запустить спутник. Многие годы Королёв сотрудничает с Михаилом Тихонравовым и его группой, работавшей над спутником. Еще в 1954 году Сергей Павлович нашел средства, чтобы оформить с ними договор, вел переговоры с Келдышем. Подчиняясь одним ему известным мыслям, весь свой ракетный опыт, все знания, достижения науки и техники, а главное – людей, Королёв собрал в одну копилку, чтобы выполнить задуманное. Ему удается заинтересовать спутником Келдыша (Мстислав Всеволодович с середины 1950-х
Постановление Совета Министров СССР № 149-88 СС о создании искусственного спутника Земли (ИСЗ) вышло, когда Сергей Павловича был уже в Капустином Яру на старте ракеты с атомной боеголовкой. На разработку спутника Королёву был дан срок два года. Много это или мало? С одной стороны, вполне достаточно, два года – большой срок, за это время можно многое успеть сделать. С другой – катастрофически мало. Перед Королёвым и его коллегами стояли проблемы, решением которых никогда и никто до них не занимался. Разрабатывались варианты активной системы стабилизации спутника в полете – но пока только в теории, решались вопросы с теплообменом. Что делать? Установить на борту маленький холодильник – громоздко; оборудовать хорошую циркуляцию с помощью вентиляторов – где взять на нее энергию? Вопросов было очень много. И на все нужен был ответ, единственно правильный. Необходимы были знания о космических лучах, ионосфере (о космосе-то информации еще не было), магнитном поле Земли. К сожалению, обо всем этом ученые знали еще очень мало, а Королёву надо было создать и запустить спутник. Нужны были специалисты по траектории полета, по преобразованию солнечной энергии. Вот так постепенно один за другим появлялись вопросы, а времени – всего два года. Королёв сам не решал эти задачи, он был координатором, связующим звеном между наукой и техникой. И он, в отличие от ученых, понимал, что нужно торопиться. Всего за два года надо было разработать, создать, и, самое главное, испытать аппаратуру.
Срок пробного пуска спутника был назначен на лето 1957 года. Королёв, как уже говорилось, хотел запустить спутник раньше, чем американцы. Он очень торопился, когда 14 июня 1956 года принимал решение по компоновке ракеты Р-7 под спутник. И очень волновался – спутника-то еще не было.
Сергею Павловичу приходилось нелегко. Часто ученые не могли определиться, что именно хотели бы узнать с помощью спутника, а от этого зависело, какую исследовательскую аппаратуру надо будет использовать. А она, как выяснилось на примере с одним из ленинградских приборных НИИ, находилась на уровне 1930-х годов. Приборы были громоздкими, тяжелыми, во многом уступали американским аналогам. Королёв понимал, что других приборов ему не достать, придется работать с теми, что есть, при этом проблемы лишнего веса на борту спутника ученых не волновали. А ведь еще существовал график подготовки аппаратуры, который постоянно срывался по вине смежников. Ученые выдвигали интересные идеи, но у них не было опыта работы с производством. Идеи надо было воплощать в приборы. Время уходило. Келдыш обнадеживал Королёва, что Академия все сделает в срок. Еще в августе Сергей Павлович должен был получить от Академии габариты аппаратуры и сделать ее привязку к ракете, а уже был сентябрь. Из Академии обещали, что в октябре-ноябре будут габариты. Королёв нервничал. А в Академии решили не ограничиваться одни вариантом спутника. Вместо одного рассматриваются три, отличающиеся по составу аппаратуры. Наступил ноябрь. Королёв обещанных габаритов аппаратуры так и не получил.
Тихонравов предложил Королёву сделать спутник полегче и попроще. Сергей Павлович оценил идею: пусть в Академии работают над «объектом Д», его запустят, как будет готов, а в это время ПС – «простейший спутник» можно сделать своими силами и обогнать таким образом американцев.
Для такого спутника Королёву нужны были радиоаппаратура и источники тока. 25 ноября 1956 года проектирование ПС было поручено молодому конструктору Николаю Александровичу Кутыркину. Баллистику Георгию Михайловичу Гречко дали задание рассчитать траекторию вывода ракеты-носителя для обеспечения параметров орбиты спутника. Расчеты вели в Вычислительном центре Академии наук по ночам – другого рабочего времени сотрудникам Королёва выделить не смогли.