Серпомъ по недостаткамъ
Шрифт:
– А зачем все это?
– А затем, что очень сомневаюсь, что звено в цепи само прорезалось почти на всю глубину в месте, которое снаружи и не видно. Вы, ребята, со скольких заводов лучших рабочих сманили? Так что кто-то нас очень сильно не любит. Еще вот что, пока вспомнил и не забыл: надо сделать так, чтобы рабочие по всему заводу не шатались, каждый чтобы имел доступ только к своему участку. Детали от позиции к позиции, от рабочего к рабочему передавать под расписку - чтобы всегда было видно, кто конкретно делал ту или иную деталь или узел. Могли ведь и кого-то из рабочих подговорить, чтобы нагадил. Ладно, до вечера, пойду писать. Всю эту бодягу
Двенадцатого января, в воскресенье, в храме рабочего городка состоялось венчание. Сначала обвенчались мы с Мышкой, а сразу после нас - и Юра Луховицкий с Камиллой. После церемонии, когда мы все вышли на крыльцо церкви, сияющая Камилла расцеловала Мышку, а затем, несколько смущенно, подошла ко мне:
– Саш, а можно я все равно буду на завтрак к вам приходить? А то Юрина кухарка совсем-совсем не умеет печь пироги...
– Можно. А еще можно, чтобы Дарья вам пироги относила по утрам.
– Но на кухне же они вкуснее!
И это дитё сегодня вышло замуж? Бедный Юра...
На свадьбе (то есть на свадьбах - праздновали мы обе свадьбы вместе) гостей было немного, в основном инженеры с моих заводов, которым отдельным приказом было запрещено дарить молодоженам дорогие подарки. Но было и несколько очень неожиданных гостей, с подарками тоже очень неожиданными.
Первым из таких "неожиданных" гостей был Александр Платонович Эренгардт, который в качестве "подарка" привез мне и Камилле (в соответствии с царским указом) по "Анне" - небольшому такому ордену, вот только - что несколько удивило и самого Александра Платоновича - ордена были второй степени. Как он сообщил, теоретически допускалось награждение сразу более высшей степенью ордена, но на практике он столкнулся с этим впервые. Ордена мы получили "за выдающуюся победу над саранчой".
Вторым, еще более неожиданным гостем, стал капитан Ладейников из свиты государя. И подарочек у него был под стать - более чем неожиданный. То есть "для публики" Ладейников вручил мне подарок престижный, но незатейливый - фотографическую карточку самого Николая с крошкой-дочкой на коленях и довольно ехидной, на мой взгляд, дарственной надписью. А "не для публики" он дал мне полный вариант царского указа, подтверждающего мои "исконные родовые права". И эта бумажка направила мои мысли в новом направлении.
Ну а третьим гостем стал подполковник-артиллерист Карпов, который тоже привез мне царский указ. В соответствии с которым мне все же было присвоено звание казацкого старшины. То есть указов было три, и все на одном листе бумаги: я призывался на воинскую службу, мне присваивалось звание, и я тут же отставлялся от службы. Смешной такой указ - не потому, что на одном листе, а потому что знания мои оказались, мягко говоря, мало соответствующими действительности: я-то думал, что старшина - это что-то вроде прапорщика ("Я - офицер, - сказал прапорщик. А я - конь, - сказал осел"). Но оказалось, что у казаков войсковой старшина - это вообще-то подполковник... Ну да ладно, дали - и дали, зато теперь среди казаков авторитет мой заметно повысится.
За прошедший год мне удалось изрядно прирастить свои земельные владения: по пятьдесят тысяч десятин я "ухватил" в окрестностях Кургана и в самом центре Курской магнитной аномалии - про нее, оказывается, было известно
И как-то очень некстати в день собственной свадьбы я вдруг вспомнил, что через год начнется война - от чего "жаба" вообще перевозбудилась. Так что мой "медовый месяц" и инженеры, и рабочие запомнили надолго...
Глава 32
– Вот, сами посмотрите - Александр Платонович Энгельгардт протянул собеседнику письмо.
– Ну и отлично, - ответил тот, прочитав бумагу.
– Вы получаете повышение, причем более чем заслуженное. Я вам больще того скажу - это, скорее всего, лишь первая ступенька в вашей дальнейшей карьере. Поздравляю!И что за причина расстраиваться?
– Назначению, откровенно говоря, я рад. А изучив уже ваш опыт, думаю, что пользу изрядную смогу принести Отечеству - тем более, что вы и в дальнейшей помощи не отказываете. Но речь не обо мне, а о моем преемнике. Боюсь, что напортит он дела в губернии изрядно.
– И кто же это?
– Пока достоверно неизвестно, но ходят слухи. И слухи мне не очень нравятся.
– И с чего? Кто он такой?
– Выскочка. Еще в позапрошлом году - уездный Предводитель в каком-то Ковно. Почему не Царевского Предводителя на губернию посадить?
– он-то хоть с условиями тутошними знаком.
– Но может быть просто толковый?
– Если бы так... женился на приданом, тесть его и двигал. Университет закончил коллежским советником, через четыре чина скакнул, ну а как тестя не стало - так десять лет секретарем в земельной канцелярии прослужил. Как граф Зубов преставился, так его замещающим Предводителя и назначили - ох и натворил он за три года в губернии дел! Мало со всеми прочими поссорился - так мать и братья с сестрами ему от дома отказали. И - жесток, особо нравится ему мужиков лично мордовать. Дворянское собрание трижды Императора просили отставить его с должности, с третьего раза государь просьбу исполнил. Но Вячеслав Константинович, под давлением, говорят, в Гродно его губернатором поставил - так не поверите, за восемь месяцев императору четыре прошения об отставке его пришло! Нынче он вроде без дела, но Вячеслав Константинович отписал, что в Сенате опять ему губернаторство подыскивают - а другого-то сейчас свободного и нет... Ох, чует сердце мое - сюда его и назначат. Ну, надеюсь, вы не дадите ему губернию испохабить и похерить нами сделанное.
– Спасибо, что предупредили. Не дам, конечно - а теперь и заранее подготовится смогу.
– У меня к вам еще просьба будет... личная. Сын у меня, знаете, все рвется на благо отечества труды приложить. А работа-та такая весьма опасна бывает. Вы его с собой не возьмете? С вами-то спокойнее, а в тягость он вам точно не будет, да и в университете хвалили его.
– Даже рад буду. Ну что же, вам удач в новой должности, если помощь какая потребуется еще - так без стеснения обращайтесь.
После ухода гостя Александр Платонович оглядел кабинет - не забыл ли чего?
– и, вздохнув, вышел из него. Навсегда.