Серый Человек
Шрифт:
В первую очередь, Корту нужен был новый «аварийный выход» в виде очередного комплекта фальшивых документов. Паспорт, по которому он попал в Чехию, оставался при нем, и он знал, что этого хватит для поездок в Центральной Европе, где еще далеко не все иммиграционные процессы были интегрированы и компьютеризированы, но он уже засветил имя Мартина Болдуина, независимого канадского журналиста. Лишь безнадежный оптимист или полный идиот мог воспользоваться этим паспортом для въезда в ЕС, а Джентри не был ни тем, ни другим. Но еще больше он нуждался в надежном прикрытии для того, чтобы выбраться из Европы после окончания боевых действий. Корт прекрасно понимал, что когда сделает то, что собирался сделать в Нормандии, он должен будет залечь на дно где-то очень далеко, и легальные
Корт знал в Венгрии одного человека, который мог быстро обеспечить его такими документами. С ними он мог беспрепятственно проникнуть в ЕС, и, если в пути ему по какой-то причине понадобится предъявить паспорт, он сможет без опаски сделать это. А после завершения операции он сможет избавиться от оружия и снаряжения и сесть на самолет, направляющийся в Южную Америку, на острова Тихого океана, — да хоть в чертову Антарктику, если ему будут дышать в спину так же жарко, как последние два дня.
После Нормандии у него не останется времени на суету с покупкой фальшивых документов и не будет возможности быстро убраться из континентальной Европы.
Холодный ноябрьский ветер дул с запада, когда Джентри повернул на шоссе E65, ведущее через Брно в Словакию, огибавшее Братиславу и дальше идущее на юг к венгерской границе. Оттуда останется совсем немного до Будапешта. Шестичасовая поездка, с учетом двух остановок для заправки и переезда через две плохо охраняемых границы.
Когда Джентри дал полный газ и наклонился навстречу холодному ветру, он заставил себя думать о следующих сорока восьми часах. Это было мрачное, но необходимое размышление, и в любом случае, гораздо лучшее, чем воспоминание о предыдущих сорока восьми часах.
Глава 12
Джентри прибыл в венгерскую столицу в три часа дня. Низкие бело-серые дождевые облака нависали над округлыми зелеными вершинами холмов Буды на западной стороне Дуная, разделявшего пополам город с населением в четыре миллиона. Последний раз Корт посещал Будапешт четыре года назад, во время своего первого задания для Фицроя, — несложной местной операции против сербского киллера, который подложил бомбу в ресторане, чтобы убить контрабандного поставщика оружия, но при взрыве погиб американец, брат заказчика. У выжившего брата имелись деньги и связи в преступном мире, поэтому ему было нетрудно связаться с Фицроем и нанять собственного убийцу. А для Фицроя не составило труда отправить свое последнее выгодное приобретение в Будапешт, где Джентри нашел пресловутого серба в портовом баре, напоил его допьяна, а потом вонзил нож ему в позвоночник и тихо опустил безжизненное тело в черные воды Дуная.
Джентри также был знаком с Будапештом с более ранних времен, во время своей работы в управлении. Почти десять лет он посещал этот город примерно раз в два года, следя за дипломатами или осуществляя скрытое наблюдение за сомнительными русскими бизнесменами в особняках Буды и отелях Пешта. Однажды он ликвидировал таджикского убийцу, нацелившегося на местного резидента ЦРУ, поскольку рядом не было никого, кто мог бы разобраться с этой проблемой.
Во время своей работы в Будапеште Корт много раз встречался с местным мошенником широкого профиля по имени Ласло Сабо. Это был аморальный и коварный негодяй, готовый сделать что угодно для кого угодно, если кто помашет перед ним толстой пачкой венгерских флоринов. Его специальностью была подделка, продажа и покупка удостоверений личности и качественное изменение документов в предельно сжатые сроки. Он помог десяткам сербских военных преступников бежать из Центральной Европы незадолго до начала слушаний в международном суде и заработал массу денег, подчищая грязные концы той войны и других конфликтов. В 2004 году от столкнулся с Джентри, когда согласился изготовить документы для чеченского террориста, который бежал из Грозного и ускользнул от российских властей, а потом оказался в Будапеште по пути на запад. Джентри со своей «группой физического воздействия» застигли чеченца на пригородном складе, которым владел Ласло. Дело дошло до перестрелки,
Ласло Сабо был неисправимым подлецом, на этот счет у Корта не было ни тени сомнения. Но он также знал, что Сабо — настоящий мастер своего дела.
Была половина четвертого к тому времени, когда Корт заполнил бензобак, купил шаурму и лимонад в маленьком турецком ларьке на улице Андрасси и оставил мотоцикл в нескольких домах от логова Ласло в Пеште, примерно в одном километре от набережной Дуная. Холодный дождь шел резкими порывами, но Джентри никак не пытался защититься от непогоды. Его мышцы устали после долгого дня, дождь промочил волосы, бороду и одежду, но еще и поддерживал его в бодром состоянии.
Дверь в доме Ласло была обманкой. Ржавая железная плита высотой не более полутора метров, на петлях, погруженных в каменный косяк здания на улице Этвёш, была покрыта пожелтевшими и рваными рукописными объявлениями. Она выглядела так, словно никто не проходил через нее со времен Второй мировой войны, но, когда Корт закончил жевать шаурму с рубленой бараниной в огуречном соусе, дверь со скрипом приоткрылась и выпустила на улицу двух худых чернокожих мужчин. Сомалийцы, предположил Корт. Очевидно, нелегальные иммигранты, поскольку никакой обладатель законных документов не отправился бы к Ласло по доброй воле. Корт знал, как легко теперь было для африканцев и уроженцев Ближнего Востока легально иммигрировать в Европу. Двое болванов, прошедших мимо него под дождем, каким-то образом умудрились не соответствовать почти универсальным иммиграционным правилам, и это было несомненным указанием на их темные делишки.
Конечно, Серый Человек понимал, что на свете есть очень мало людей, которых разыскивают активнее, чем его, — сам он был воплощением темных делишек, хуже, чем эти темнокожие бедняги.
Джентри постучался в ржавую железную дверь левой ладонью. Его правая рука покоилась на пистолете в поясной кобуре под непромокаемой курткой. Ответа не последовало и через минуту после следующего стука. Наконец Корт нашел пластиковую кнопочку домофона в верхнем левом углу дверного проема.
— Сабо? Мне нужна помощь, и у меня есть деньги.
— Рекомендации? — послышался дребезжащий жестяной голосок из интеркома. Несмотря на безошибочный венгерский акцент, английский выговор был хорошим. В тоне голоса звучала чистая скука. Корт был лишь следующим в длинной очереди посетителей, готовых выкладывать свои деньги.
— Я один из людей Дональда Фицроя, — хотя Сабо не принадлежал к специалистам «Сети», он безусловно знал это имя.
Пауза тянулась достаточно долго, чтобы Корт забеспокоился, но потом раздалось жужжание замка, отпираемого с пульта дистанционного управления. Корт осторожно проскользнул за железную дверь, вошел в темный коридор и направился к освещенной точке в пятнадцати метрах впереди. Там оказался другой дверной проем, а за ним помещение, напоминавшее сочетание мастерской, научной лаборатории, библиотеки и фотостудии. Ласло сидел за письменным столом у стены, повернувшись лицом к посетителю.
Длинные седые волосы Сабо рассыпались по плечам. Он носил ветхие черные джинсы венгерского производства и наполовину расстегнутую синтетическую рубашку, обнажавшую костлявую грудь. Ему было шестьдесят лет, хотя лицо тянуло на восемьдесят, а тело — на тридцать. Следы жизни, наполненной тяготами. Корту он казался постаревшей рок-звездой, которая до сих пор считала себя крупной рыбой.
Сабо довольно долго смотрел на Корта.
— Знакомое лицо, — произнес он. — Возможно, я узнаю вас без бороды и дождевой воды?