Серый Человек
Шрифт:
— Да пошел ты. Хочешь пива?
Джентри швырнул револьвер на кожаный диван.
— Больше всего на свете.
Две минуты спустя Корт восседал за кухонной стойкой. Он прижимал к распухшему запястью пакет с мороженой голубикой. Холод обжигал кожу, но опухоль спадала. Он все еще мог шевелить пальцами, так что рука сохраняла функциональность, хоть и ограниченную.
Он был в гостях у Мориса, просто Мориса. Корт не знал его настоящего имени, хотя был уверен, что это не Морис. Он был сотрудником ЦРУ старой закалки, главным инструктором Джентри в подразделении особых операций во время прохождения программы подготовки автономных агентов
16
Операция «Феникс» — широкомасштабная операция, проводившаяся во время Вьетнамской войны в период с 1967 по 1972 год. Целями программы были выявление и нейтрализация ключевых фигур инфраструктуры партизанского движения на территории Южного Вьетнама (прим. пер.).
Он был демобилизован много лет назад и работал инструктором ЦРУ, когда двадцатилетнего осужденного убийцу привели в его импровизированную классную комнату в алюминиевом ангаре с видом на Атлантический океан. Джентри был тихим и самоуверенным, невероятно ранимым, но обладал нужной дисциплиной, интеллектом и рвением. Морис обучил его менее, чем за два года, и заявил оперативному командованию, что этот паренек был самым лучшим агентом, вышедшим из его рук.
Это случилось четырнадцать лет назад, и с тех пор их дорожки редко пересекались. Мориса снова привлекли к работе после катастрофы 11 сентября 2001 года, как и большинство высокопрофессиональных отставных агентов, все еще державших руку на пульсе. Из-за возраста и хрупкого здоровья его направили в Женеву для работы в финансовом отделе управления секретных операций ЦРУ. Его знание швейцарских банкиров и банковской системы, дополненное сорока годами использования номерных счетов для подставных корпораций ЦРУ, делало его эффективным казначеем для оплаты операций и оперативников по всему миру.
Это была легкая работа, — чистая по сравнению с некоторыми заданиями, которые он выполнял в более молодом возрасте, — но не без опасностей и подводных камней. Вскоре после того, как Корта выгнали из агентства, самого Мориса уволили со службы за растрату. Что-то, связанное со злоупотреблением денежными средствами, хотя Корт ни на минуту не поверил официальной истории.
В Лэнгли считалось, что теперь Морис полностью завязал с ЦРУ. Корт не знал этого наверняка и не был стопроцентно уверен, что Морис не пойдет против него; это объясняло первоначальное недоверие ученика к своему учителю.
Морис вручил Джентри бутылку французского пива. Корт положил пакет мороженой голубики на колени и пристроил сверху больное запястье. Холод мало-помалу притуплял ноющую боль.
— Тяжелые травмы? — осведомился старик.
— Не очень.
— Ты всегда был крепким засранцем.
— Я учился у лучших, что ныть бесполезно. С тобой это никогда не работало.
— Я шесть лет не видел тебя. Кипр, не так ли?
— Да, сэр.
— Ты видел наблюдателя снаружи?
— Да. Девушка с косами.
— Молодец. Она довольно хороша и одета как туристка. В Старом Городе вообще полно туристов. Я их ненавижу.
— Слоняются
— Вот именно. Окажи себе услугу, Корт. Когда отойдешь от дел, устройся в каком-нибудь Богом забытом местечке, где нет туристов.
— Я так и сделаю.
Морис покашлял, прочищая горло.
— Новости носятся в воздухе. Еще бессвязные, пока кто-нибудь не сложит одно с другим. Прага, Будапешт, а сегодня утром на австрийской границе. Я понял, что затевается нечто большое, но не знал игроков, пока в половине двенадцатого не начались местные новости. Примерно через час после появления наблюдательницы все местные телестанции начали передавать новости о перестрелке к северу от Лозанны. Тогда я сообразил, что ты направишься сюда.
— Откуда ты узнал, что это я?
— Увязал одно и другое. Загнанный человек, сосредоточенный на выживании. Сеет смерть и разрушения на своем пути. Чем больше становилось тел, тем больше я убеждался: «Вот идет Корт Джентри».
— И вот, я здесь, — отстраненно произнес Джентри, глядя на бутылку у себя в руке.
— Скажи мне, что ты не убивал этих бедных копов.
— Ты меня знаешь. Я не стану убивать полицейского.
— Я знал тебя. Но люди меняются.
— Я не изменился. Полицейские задержали меня, когда подъехала группа ликвидаторов. Я пытался убедить копов, что теперь не являюсь их главной проблемой. Они не слушали.
— Куча людей хочет видеть тебя мертвым, Корт.
— Ты тоже вышел из моды, ЦРУ спалило тебя.
— На меня нет ордера на расстрел без предупреждения. Ты был единственным, на кого они так ополчились.
— Тем не менее, они подставили тебя, Морис. Ты был одним из честных парней. Им следовало оставить твою репутацию незапятнанной.
Морис ничего не сказал.
— Чем ты теперь занимаешься? — спросил Корт.
— Финансы, частый сектор. Больше никакой шпионской работы.
Корт обвел взглядом дорогую остановку и вид из окна.
— Похоже, твои дела в порядке.
— Деньги делают деньги, разве ты не слышал?
Корт отметил нотки, звучавшие как агрессивное оправдание. Он помотал пиво в бутылке и повернул левую руку, чтобы распределить холод вокруг распухшего запястья.
— Помнишь парня из Лэнгли по фамилии Ллойд?
— Конечно. Надутый маленький модник с юридической степенью из Лондона. Кингз-Колледж, я полагаю. Он помешал одной финансовой операции, которую я проводил на Каймановых островах, незадолго до того, как меня кинули. Умный паренек, но изрядный подлец.
— Именно он устроил мне все это дерьмо.
— Без шуток? В то время ему было не более двадцати восьми лет. Сейчас, наверное, тридцать два или около того. Я слышал, он ушел из Лэнгли около года назад.
— Что случилось со всеми хорошими парнями? — риторически вопросил Корт.
— До 11 сентября мы были корзинкой с несколькими гнилыми яблоками. Потом появился целый яблоневый сад. Теперь гнилых яблок хватает, чтобы заполнить целые корзины. То же дерьмо, но в других масштабах. Ничего удивительного.
Минуту-другую они молча потягивали пиво, отдыхая в обществе друг друга, как будто встречались каждую субботу. Потом Морис закашлялся, и его кашель перешел в приступ легкого удушья. Когда он закончился, Джентри спросил:
— Что с тобой такое?
Морис на мгновение отвернулся.
— Печень и легкие, выбирай сам, — бесстрастно ответил он.
— Все плохо?
— Хорошая новость в том, что, если я не умру от рака легких, меня прикончит рак печени. С другой стороны, меня могут похоронить с работающей печенью, если я умру всего лишь от рака легких. Пью и курю больше пятидесяти лет.