Серый коршун
Шрифт:
– Ты? – поразился я.
Она кивнула:
– Я сделала то, что обычно карается смертью – воспользовалась твоей печатью...
«Всего-то?» – чуть не брякнул я, но опомнился и нахмурил брови:
– Ты? Ты посмела? Посмела?!
Кажется, получилось весьма внушительно!
– Погоди, Клеотер, – быстро заговорила он. – Печатью ванакта не смеет распоряжаться никто, отец говорил мне об этом много раз. Но у меня не было времени...
Интересно, зачем ей печать? Отправить письмо в Хаттусили с просьбой об убежище?
– Я приказала всем шардана уйти из Микен и занять акрополь Коринфа.
Я задумался, затем кивнул – в ее словах был резон. Армия подчиняется Мантосу, ему несложно захватить Микасу. Но Коринф останется у меня.
– Я послала письмо в Дельфы жрицам оракула с просьбой дать совет. От твоего имени.
– Вот это ты зря! – искренне огорчился я. – Три безумные старые девы – что они могут посоветовать? Если они только узнают, кто я такой...
– Уже знают. Ктимена послала к ним спросить – кто должен править в Микенах, и кто тот, кого называют Клеотером? Эти старые девы, ванакт, не так глупы. Их устами вещает Гея...
– Она тебе навещает, – пообещал я, понимая – спорить с царицей бесполезно.
– Оракул признал тебя, помнишь? И благословил наш брак.
– Ну, в этом он явно ошибся! Помоги Адад, чтобы Гея ошиблась и теперь!
В тот же момент я получил по скуле – причем достаточно сильно. Дейотара, поморщившись, потерла ушибленные костяшки пальцев.
– Это за твои слова, Клеотер.
– Что с тобой, женушка? – поразился я. – С каких это пор тебе стали дороги супружеские обязанности?
– Дурак! – отрезала она. – Если бы я искала самозванца, то постаралась бы найти получше тебя. Почему я не мужчина?!
– Боги несправедливы, царица, ты тут права. Ванакт Дейотар стал бы грозой всего мира. Ладно, ванактисса, может, я расскажу тебе о беседе с несколькими богоравными любителями сальных девиц?
Она выслушала меня молча, подумала и кивнула:
– О войне с Вилюсой говорят давно. Отец был не против, но считал, что мы еще не готовы. Золото Вилюсы решит многие проблемы, к тому же вождь похода станет царем царей...
– Если победим, – уточнил я. – На подготовку уйдут годы, а Хаттусили еще может постоять за себя.
– Шардана, – кивнула она.
– Да, шардана. С ними я бы рискнул... А пока, царица, подумаем о ближайшем будущем. В Микасу, как я понимаю, можно не спешить.
Дейотара покачала головой:
– Ктимена натравит на тебя толпу, а Мантос наведет порядок и провозгласит ванактом своего сына. Поедем в Коринф и будем собирать силы. Тебе надо поговорить с Итараем и, конечно, с Гарпом.
– Завтра охота, – напомнил я, – богоравные будут гоняться за каким-то несчастным вепрем.
– Да. Постарайся поговорить, с кем нужно. Но будь осторожен, мой глупый супруг. Этим вепрем можешь стать ты... И не вздумай гоняться за лесными нимфами – те, кто имеют с ними дело, превращаются в бревна!
РЕШ
«Лет пять»
...Лет пять назад, когда мы были в Ассуре, нас пригласил наместник Нина на охоту в степь, где бродили дикие ослы. До сих пор помню свист ветра в ушах, топот копыт, рев труб – и ответный рев, когда навстречу выскочил львиный прайд, тоже вышедший поохотиться.
Здесь было все было иначе. Вепрь – по слухам посланный в Фивы какой-то разгневанной богиней – оказался один против целой толпы козопасов, не считая нескольких десятков собак. Я искренне желал ему победы и только порадовался, когда клыкастый секач, распугав псов, прорвал строй загонщиков и устремился в чащу. Да поможет ему разгневанная богиня!
Богоравные изрядно запыхались – пришлось побегать по лесу, и Гарп пригласил нас в небольшой домик посреди чащи, где, кажется, жил какой-то жрец-отшельник. Поскольку секач оставил нас с носом, для гостей зарезали безответную домашнюю свинью. Мы умылись и, предвкушая обед, расселись возле старого рассохшегося стола, где уже стояли полдюжины дорогих критских кувшинов, украшенных изображениями зеленых водорослей и мрачных осьминогов. Я заметил, что в домике собрались все те же – Гарп, Итарай, старикашка Кодр и наши гости из-за моря. Я был вместе с Претом, которого в этот день решил не отпускать от себя, а восьмым за столом оказался нежданный гость – Скир. Старый волк бросил на меня мрачный взгляд, и я почувствовал тревогу. Прет коротко поздоровался с отцом, но не подошел к нему.
Уже за столом я понял, что обед – не главное, зачем нас пригласили. Пили мало – лишь смачивали губы прекрасным критским вином. Чего-то ждали. Выглянув в окошко, я заметил, на поляне невесть откуда взявшихся воинов в тяжелых рогатых шлемах и начищенных панцирях. Значит, охота здесь ни при чем.
Я кивнул Прету, он понял и закусил губу.
Обедали молча, никто не произносил здравиц. Я заметил, что соседи стараются не смотреть в мою сторону. Секиру я не взял и чувствовал себя беззащитным. Правда, у нас с Претом были мечи, но кому в случае чего придет на помощь первый геквет, было неясно.
Наконец Гарп встал. Я понял – сейчас начнется главное. Последовали обычные фразы о благоволении богов, но затем базилей бросил на меня быстрый взгляд и прокашлялся:
– Мы... Мы получили плохие вести, богоравный Клеотер. В Микенах неспокойно – чернь не желает признавать твою власть.
Они уже знали! Мы переглянулись с Претом.
– Нам ни к чему слушать болтовню темной толпы. Я верю, что ты, Клеотер, без труда наведешь порядок. Все мы поможем тебе...
Гости дружно кивнули, но я знал – благодарить еще рано.
– Но вначале следует решить один вопрос, и пусть нам поможет Великий Дий! Мы решим его сами – здесь и сейчас. Об этом не узнает никто – мы все поклянемся и исполним клятву.
– Ты говоришь загадками, богоравный Гарп, – нетерпеливо бросил старикашка Кодр.
– Отгадка проста. Мы узнали... Прости меня, Клеотер, но мы сомневаемся, что ты – законный ванакт микенский. Говорят, ты – не сын богоравного Главка, а ловкий обманщик.
Я хотел спросить: «Кто говорит?», но поглядел на Скира и все понял.