Серый коршун
Шрифт:
Тея задумалась, затем по лицу ее промелькнула грустная усмешка.
– У нас проще. Если рыжая ведьма приглянется ванакту, он приказывает своим воинам держать ее за руки, а сам насилует – раз, другой, пока не надоест. Потом отдает ее воинам, ну, а если он и вправду добр, оставляет в живых. У нас жестокая земля, Клеотер!.. А я не могла понять, почему ты не убил меня тогда? И почему не хочешь послать мою голову старой Гирто, и получить назад свой трон?
– Ты и об этом знаешь? – вскинулся я. – Да пошла бы эта Гирто к воронам! Тоже
– Она – великая колдунья, ванакт! – отрезала девушка. – И она знает, что просить у тебя. Сейчас я – ничто и никто, девчонка из Козьих Выпасов, которая может заговорить боль или вылечить захворавшую корову. Когда-то и она была такой...
– Угу, – кивнул я. – И явился к ней сам Бел-Мардук верхом на Повелительнице Преисподней Тиамат...
– Нет. Ты не веришь, но я все же скажу. В ней – как и во мне сейчас – была скрыта великая сила. Но сила эта могла высвободиться, лишь когда она станет женщиной...
Я еле удержался, чтобы не крякнуть. Эх, великая Ахиява! Демоны Агу-Агу, пляски вокруг куста...
– Но просто мужчина лишь разрушил бы все. Она должна была встретиться с Солнцем! Понимаешь, ванакт? Ее первый мужчина должен быть Солнцем!
– Кажется, понимаю, – кивнул я. – «Мое Солнце повелело...» То есть, нашей красавице Гирто надо было переспать с царем?
Тея серьезно кивнула:
– Она была действительно красива, и Солнце снизошло к ней. Но теперь она стара. Ее держит на земле лишь то, что у нее нет соперниц. Но она узнала...
– Что есть такая рыжая в Козьих Выпасах, – подхватил я. – Ну, вредная бабка! Если она такая ведьма, наколдовала бы себе здоровья, что ли...
– Ты не понимаешь...
– Не понимаю, – вздохнул я. – Я многого не понимаю...
По-видимому, насчет старой карги Тея попала в цель. Интересно, верит ли она сама в эту байку? Не иначе, верит. Давненько меня не соблазняли, да еще таким оригинальным образом! «Мое солнце...»!
– Тея... – нерешительно начал я. – Ну, а если бы я был обыкновенным воином...
– А я не была бы жрицей... Тогда я, наверное, стала бы тебе верной женой, ванакт. Если, конечно, «серым коршунам» нужны жены... Но ты – владыка Микен, а я – жрица...
Я невесело усмехнулся и начал медленно читать вслух когда-то слышанное в земле Та-Кемт, с трудом переводя на корявый ахейский:
– «Меня смущает прелесть водоема. Как лотос нераскрывшийся, уста сестры моей, а груди – померанцы. Нет сил разжать объятий этих рук... Ее точеный лоб меня пленил, подобно западне из кипариса. Приманкой были кудри, и я, как дикий гусь, попал в ловушку...» [31]
31
Перевод В. Потаповой.
Тея молча слушала, а я боялся взглянуть ей в лицо. Наконец я заставил
– Тея... Все это... Я не Солнце и, вообще, людей обманывать противно, а тебя в особенности...
И я рассказал ей все.
Поздно вечером мы незаметно выбрались через уже знакомый тайный ход из храма. Под горой горел небольшой костерок, вокруг которого собралась дюжина неприметных старичков и старушек. Я представлял себе их иначе: верховных жрецов и жриц, чье слово весило куда больше моего в этих лесах. Геката, Пан, Загрей – об этих богах я почти ничего не знал.
К счастью, обошлось без гимнов, молитв и священных плясок. Мы просто поговорили и хорошо поняли друг друга.
Старички были напуганы. Они мало понимали в делах Микасы, но видели, как год за годом жрецы Дия, которого они запросто называли «Младшим», твердой рукой берут власть, запрещая служить привычным богам, отбирая храмы и обкладывая податью. Их тоже пугала кровь, льющаяся на тайных жертвенниках. И еще они очень боялись войны. Жаль, что я не встретился с ними сразу, когда надел дурацкую диадему! Коварство Арейфооя, хитрость Эрифа – вот все, что я знал о жрецах Ахиявы. Впрочем, и в далеком Баб-Или мы, воины лугаля, охотно грабили богатые храмы, но не трогали деревенских святилищ.
Мы договорились. Странно, но они поверили моим обещаниям, не требуя ни клятв, ни залогов. Вначале я отнес это за счет деревенской простоты, но затем понял: старички и старушки научились распознавать правду и ложь.
Гости исчезли, растворившись в ночном сумраке. Я подбросил в костер несколько поленьев и поудобнее устроился у огня. Тея сидела чуть в сторонке, и на лице ее лежала черная тень.
– Не хватает лишь жареного зайца, – я потянулся и закинул голову, глядя на равнодушные звезды. – И, конечно, нашего друга-киклопа...
– Они помогут тебе, – тень шевельнулась, девушка подсела ближе. – Но я так и не поняла, что ты задумал.
– Мой первый начальник, сотник Лу-Нанна, говорил, что если о его замыслах узнает борода, он ее тотчас сбреет... Ничего особенно придумать нельзя, Тея. Постараюсь, чтобы чужие войска не пришли в Микены, и чтобы обошлось без большой крови. Наверное, так и поступил бы настоящий Клеотер...
Звезды внезапно показались мне ледяными. Я перевел взгляд на костер – горячий живой огонь успокоил.
– Почему ты считаешь, что ты ненастоящий? – внезапно спросила девушка. – Ты же говорил, что видишь сны...
Я зевнул.
– Моя сестричка и достойная супруга, богоравная Дейотара, ванактисса микенская, доходчиво объяснила все по поводу ложных снов, которые посылают боги. Шутка старины Дия...
– Ты же не веришь в наших богов, ванакт!
– Тем меньше оснований верить снам, о богоравная жрица!
Тея зябко передернула плечами., Я поспешил снять фарос и накинуть ей на плечи.