Серый принц
Шрифт:
Элво осторожно спросил:
— А как насчет Мулла? Разве он не управляет землями, племена которых подписали Договор?
— Формально — да. В действительности же нет. Мулл занимается своими делами, мы — своими.
Элво Глиссам сидел молча. Чейн испустила печальный вздох.
— Все кажется таким хрупким и непрочным. Если бы мы чувствовали, что Монингвейк наш по праву!
— Он наш до тех пор, пока мы сами не отдадим его, не выпустим из рук. Но этого не случится!
Глава пятая
Чейн и Элво ехали на криптидах.
Келс
— Мы здесь недалеко от вражеской территории, так что всякое может случиться.
— Я не против.
Они остановились в тени Большого скау — двухсотметрового каменного пика серо-розового цвета. Морнингсвейка отсюда не было видно. Его скрывала могучая листва столетних дубов. Слева вдоль горизонта тянулась темная полоса Магического леса. На западе виднелась река Чип-Чап, которая, петляя вдоль долин, несли свои воды к большому озеру.
— Когда мы были маленькими, — сказала Чейн, — мы часто приезжали сюда на пикник. Мы искали здесь турмалины. Именно здесь на Келса напал эрьин.
Элво осмотрелся.
— Именно здесь?
— Я искала камни, а Муффин и Келс полезли на утес. Эрьин выскочил из-за скалы и полез за мальчиками. Он схватил Келса и стащили его вниз. Я услышала шум и побежала на помощь, но Муффин уже выстрелил, и эрьин упал как раз на то место, где ты стоишь. Прибежал Киргеш, перевязал раны Келса и отвез его домой. Муффин же стал героем почти на неделю.
— А потом?
— О, большая ссора. Меня выслали на Таккиль, а Муффин сбежал к диким племенам и стал Серым Принцем.
Чейн осмотрелась.
— Теперь мне здесь совсем не нравится. Бедный Келс…
Элво боязливо оглянулся.
— Эрьины часто бывают здесь?
— Они охотятся за нашими стадами, но аосы прекрасные охотники и великолепно выслеживают эрьинов. Эрьины быстро поняли это и держатся теперь подальше.
Вернувшись в Морнингсвейк, Чейн и Элво увидели на посадочной площадке старый Дэйси Герда Джемаха. Сам Герд и Келс сидели в библиотеке и даже опоздали на обед в Большой Холл. В соответствии с обычаем, все были одеты в вечерние костюмы. Чейн надела темно-зеленое платье и уложила волосы так, как укладывают их морские нимфы Фаристана. Огромный изумруд сверкал в ее волосах.
Рейона и Хермина уже успели поесть и теперь за огромным столом сидели четверо, которые прошли четыреста миль после крушения самолета. Прихлебнув вино, Чейн откинулась на спинку кресла и сквозь полузакрытые ресницы рассматривала мужчин.
Она старалась считать их незнакомыми ей и оценить каждого объективно. Она подумала, что Келс выглядит старше своих лет. Он никогда не приобретет величественного вида, какой был у его отца. Лицо его было острым, горькие морщины искривили рот.
Элво Глиссам, напротив, выглядел легкомысленным и веселым, не имеющим никаких забот. Герд Джемах сегодня выглядел на удивление элегантно. Он повернулся к Чейн, и их взгляды встретились. Чейн, как всегда, почувствовала вызов, антагонизм в его взгляде. Герд тут же опустил взгляд в кубок
— Хартия уже пошла по доменам, — сказал Келс. — Если ее все одобрят, а я уверен, что так и будет, мы станем политической силой.
— А что, если ее не одобрят? — спросила Чейн.
— Маловероятно. Мы обговорили ее со всеми.
— А если кто-либо все же потребует изменений?
— Мы предложили только первый шаг. В дальнейшем нужно будет разработать более детальный документ.
— Значит, сейчас вы должны ждать. Сколько?
— Неделю или две. Может, три.
— Достаточно долго, — сказал Герд, — чтобы мы могли попытаться найти юмор шутки Утера Маддука.
Элво Глиссам сразу заинтересовался:
— А как вы собираетесь делать это?
— Проследовать по его пути. Где-нибудь по дороге мы увидим, что его так позабавило.
— А как вы собираетесь делать это?
— Проследовать по его пути. Где-нибудь по дороге мы увидим, что его так позабавило.
— А вы знаете его путь?
— От Морнингсвейка он пролетел триста двадцать миль к северу и семнадцать миль к северо-востоку. Другими словами, он приземлился во втором порту Палги.
Герд достал записную книжку Утера.
— Слушайте: «Никто не рискует лететь над Палгой. Удивительно! Бегущие По Ветру, всегда такие смирные и робкие, приходят в неописуемую ярость при виде самолета. Они сразу же расстреливают его из древних световых пушек. Я просил Филисента: «Почему вы стреляете по самолетам?». «Потому, — ответил он, — что они похожи на рейдеры Голубых». «О, — заметил я. — Когда ульдрасы последний раз нападали на вас?» «Не на моей памяти и не на памяти отца моего. Тем не менее мы не желаем видеть самолеты в нашем небе». Он показал мне свою пушку — прекрасное оружие. Интересно, кто его создал? Филисент мне не мог ничего объяснить. Оружие у них передается от отца к сыну из поколения в поколение. Может, его сделали те, кто много лет назад впервые посетил Коринфон. Кто знает?»
Герд Джемах посмотрел на собравшихся.
— Это он написал через несколько дней после прибытия в порт Палги. К несчастью, в книжке больше ничего нет. Он пишет: «Палга — замечательная земля, и Филисент — прекрасный человек. Ему принадлежит ферма и тридцать семь плотов земли, которыми он и кормится. Как тесно эти люди связаны с погодой, солнцем, водой! Они знают много, но спроси их, сколько будет трижды два — и они ответят недоумевающим взглядом. Спроси, как они приручают эрьинов — и они придут в замешательство. Спроси, откуда они берут металл для своих повозок — и они будут смотреть на тебя, как на сумасшедшего».
Герд Джемах перевернул страницу.
— Вот еще записи: «Сренки — это каста или религиозный культ? Знание приходит к ребенку во сне. Он становится бледным, худым, встревоженным и иногда убегает от семьи. Затем в этой мирной стране он замыкается в себе. Остальные начинают бояться его и в то же время жалеть. Сренков мало. В Палге их не больше одной-двух сотен. Можно только догадываться, что творится в глубинах их затуманенного сознания».
Все молчали.
Герд Джемах перевернул страницу.