Серый туман

Лотош Евгений

Он коротко кивнул и выскользнул за дверь. Воздух в кабинете снова посветлел - защита от прослушивания перестала работать. Начальник канцелярии откинулся на спинку кресла.

"Значит, вы должны убить Треморова!"

Произнес ли Хранитель эту фразу вслух? Наверное, нет. Шварцман еще раз прокрутил разговор в памяти. Нет, не произнес. Совершенно точно, нет. Наверное, он сам домыслил ее, когда умирал от сердечного приступа. Или?…

Нет, не стоит задумываться. Это, в общем, очевидно и так. Даже если бы Хранитель и произнес это явно, он не высказал бы ничего нового. Сам Шварцман думал об этом уже давно. Но

только сейчас… только сейчас он решился на убийство окончательно. Да, Саша должен умереть. Извини, бывший друг, но ты сам не оставил мне иного выхода. Ты умрешь… а уж я найду, кто займет твое место.

"Джао, имплантировав ментоблок руководителю такого уровня, ты нарушил свои же собственные принципы. Как же рассуждения о том, что последствия ошибки могут быть фатальны?".

"Могут и будут. Но я не вижу иного выхода. Последствия бездействия куда хуже. Он никогда не решился бы без моего толчка".

"Ты неосторожен. Ты действуешь по наитию… и даже не потрудился сменить куклу. Цвет кожи, знаешь ли, не единственное, по чему можно идентифицировать человека".

"Я не мог упустить этот шанс. Именно сейчас он оказался на гребне эмоциональной неустойчивости. Именно сейчас его можно толкнуть в нужную сторону с минимальными усилиями".

"И все же ты неосторожен".

"Я знаю, Робин. Не зуди. Не забудь вычистить вызов из общего журнала".

"Уже сделано. Знаешь, это плохо кончится".

"Знаю, Робин. Но сейчас я намерен разогнать эту банду. Конец связи".

Дверь хибары распахнулась, и Череп влетел в нее вперед спиной, сбив с ног со вкусом приложившегося к банке пива Жука. Банка сбрякала по полу, а облившийся Жук под тяжестью Черепа рухнул на пол и длинно выматерился.

Хранитель перешагнул через порог и с интересом огляделся. Затем переступил через запутавшихся друг в друге байкеров и подошел к столу, обильно заваленному объедками и пустыми бутылками из-под водки.

– Это вы Панас Львович Стережков?
– негромко спросил он у уставившегося на него исподлобья Интеллигента.

– Я, - согласился тот, утвердительно мотнув головой. Он уже изрядно набрался за вечер, и от него за версту несло сивухой.
– Че надо?

– Вы посылали своего человека к директору БВИ за деньгами?
– Хранитель мотнул головой в сторону копошащегося на полу Черепа. Цветной платок нелепо сполз с гладко выбритой головы, на щеке горел свежий кровоподтек.

– Посылал, - не стал и на этот раз отпираться Интеллигент.
– А он никак крышу сменить решил? Ладно, разберемся завтра. А ты кто такой?
– Он утер вспотевший лоб рукавом. Под засаленным обшлагом рубашки мелькнула слабо светящаяся татуировка.

– Видите ли, Шавали и не думал менять крышу, - все так же негромко ответил чужак. Он приложил правую руку к левому плечу, и над ним засветилась сине-желтая голограмма.
– Я Хранитель. Это мы решили, что пора ему завязывать с вами. Да и человек он не слишком для своей должности подходящий, поэтому долго на ней не задержится. Собственно, у меня для вас небольшое сообщение.

– Я слушаю, - Интеллигент громко рыгнул.
– Только давай короче, - он с кривой ухмылкой взглянул на Хранителя и сделал незаметный жест левой рукой. Уже пришедший в себя Жук неслышно выскользнул за дверь хаты.

– Да короче и некуда, - Хранитель

бесстрастно смотрел на него.
– У вас есть двадцать четыре часа на то, чтобы покинуть город. Если завтра в это время хоть кто-то из "Черного Флага" еще останется здесь, пеняйте на себя. Все понятно?

– Да что ты говоришь?
– лениво изумился Интеллигент.
– А что будет, если ослушаемся? Ментов приведешь нас арестовывать? Да ты хоть знаешь, с какими людьми я за руку здороваюсь? Паренек, у тебя никак девять жизней, как у кошки… - Дверь опять распахнулась, и шесть байкеров с цепями и металлическими трубами в руках ввалились в комнату. Хромированные заклепки на кожаных куртках угрожающе сверкали.
– Слыхали, ребята, у нас есть сутки на то, чтобы свалить из города. Вот этот вот, - он махнул рукой в сторону Хранителя, - пришел и сказал, чтобы мы убирались. Ну что, послушаем его али как?

– Че ты с ним чикаешься, Интеллигент?
– угрюмо пробасил Жирный.
– Замочить фраера - и в воду, пусть рыба полакомится…

Остальные поддержали его дружным гыканием.

– Глас народа свят, - развел руками Интеллигент, снова обращаясь к Хранителю.
– Видно, не судьба. Не могу же я против коллектива идти, а?
– Он с силой ткнул вилкой в соленый огурец, засунул его в рот и стал жевать, почесывая вилкой в затылке.
– Че скажешь… Хранитель или как там тебя? Кстати, че хранишь-то? Если, скажем, капусту там или рыжье, то нам отдай, мы лучше распорядимся. Правда, пацаны?

Байкеры у двери опять гоготнули. Двое подошли вплотную к Хранителю и встали у него за спиной. Тот не пошевелился.

– Завтра в это время я вернусь сюда, - холодно произнес он.
– Те, кто останутся, очень пожалеют. До завтра!
– он повернулся и взглянул на преграждающих путь.
– Могу я пройти?

– Ты куда это?
– деланно изумился Интеллигент, неторопливо вставая на ноги.
– Только появился - и уже уходишь? Сядь к столу, выпей, закуси…

– Отойдите с дороги, - сказал Хранитель, нехорошо прищурившись.
– Сейчас я не собираюсь причинять вам вред, если вы меня не спровоцируете. Ну?

– Да вы только посмотрите!
– восхищенно хлопнул себя по бедрам главарь.
– Он не хочет причинять нам вред, надо же! В яму его, - скомандовал он резко изменившимся голосом.
– Да залейте цементом, чтобы не нашли. А с БВИ завтра разберемся.

Двое байкеров схватили Хранителя, заломив ему руки за спину, и потащили к двери. Вернее, попытались потащить. Как-то неуловимо Хранитель высвободился, а держащие его парни отлетели к стене, гулко ударившись о нее, и сползли на пол, хватая воздух широко раскрытыми ртами.

– Ты выбрал, - пожал плечами Хранитель, поворачиваясь к Интеллигенту.
– Извините, ребята, но это конец.

Лязгнул металл. Что-то огромное, сверкающее, как начищенный самовар, вырвалось из Хранителя, раздирая в клочья человеческие покровы. Узкое блестящее тело, уродливые длинные конечности с хищными зазубринами, горящие рубиновым огнем глаза… Стальной богомол в три метра высотой с неторопливой грацией нагнулся к Интеллигенту и одним движением шипастых челюстей откусил ему голову. Затем он развернулся к байкерам, в оцепенении смотрящим на чудовище. Тело Интеллигента билось в агонии на полу, обильно орошая стены струей крови, и струйки крови стекали по хромированному металлу…