Серый
Шрифт:
невысокого тощего Тони. Но и Черный был очень хорош. Неизвестно, сколько бы еще
длился их бой, если бы Медведь не двинулся вперед, стараясь повалить противника на
землю. Не ожидавший такого напора Черный замешкался на несколько секунд, но было
уже поздно. Два тела покатились по грязной улице, вцепившись друг в друга. Оба меча
остались лежать на земле.
Сверху оказался Черный. Он несколько раз ударил Медведя в челюсть, под маску,
затем
– Скорпион!
– закричал Медведь.
Тони знал, что должен сделать. Черный стоял прямо перед ним. Меч едва покачивался в руках у Тони. Нужно ударить до того, как Черный успеет подобрать с земли свой меч и нанесет удар по Медведю. Ну же, это не сложнее, чем бить по учебной груше. Враг даже
не успеет ничего сделать. Тони замахнулся, пытаясь рассчитать верную траекторию.
Черный развернулся. Темно-карие глаза с осуждением уставились на Тони, и этого
хватило, чтобы рука юного мейстра дрогнула. А в следующий миг враг отбросил его
назад одним ударом. Парень упал на спину, едва не наткнувшись на собственный клинок. Черный же не стал медлить, острие его меча вышло из спины Медведя, проткнув его
сердце насквозь. Медведь захрипел, выронив из рук оружие. Дракон оказался у него за
спиной, одним широким ударом смахнув голову Черного. Тело еще несколько секунд
сохраняло вертикальное положение, прежде чем рухнуть. Крови было не так много, как
должно было быть в представлении Тони. Он будто издалека наблюдал за тем, как Дракон склонился над распростертым на асфальте окровавленным телом Медведя и вытащил
меч у него из груди, бросив сталь на землю. Остальные мейстры встали по бокам от тела.
Дракон извлек собственный кинжал и вскрыл грудную клетку поверженного товарища. Тони закрыл ладонью рот, чтобы не закричать. Дракон раздвинул ребра, обнажив
бьющийся окровавленный кусок металла, находившийся ровно в том месте, где должно
было быть сердце. В металле зияла огромная дыра, где прошел меч Черного, что, впрочем, не мешало ему продолжать пульсировать.
– Что там?
– прохрипел Медведь.
Дракон покачал головой:
– Ничего серьезного. Походишь пока с дыркой, пока мы не поставим тебе новое.
Мейстры не совсем люди. Но и не совсем киборги.
Пейн
– Дерьмо!
Пейн осмотрелся вокруг. Они находились в одном из "мертвых домов", где когда-то
проживали богатые люди, еще до того, как они стали делиться на серых и черных. Это
было потрясающее зрелище. Потолки в этой комнате достигали восьми метров, а с
первого этажа на второй вела длинная мраморная лестница. Стены покрывала
постаментах и столиках стояли золотые скульптуры и посуда. Некогда в самом центре
зала висела огромная люстра, состоящая из нескольких сотен ограненных кристаллов.
Теперь же от всего этого великолепия почти ничего не осталось. Здесь было темно,
как в пещере, из-за того что стеклянные мозаики на окнах покрылись толстым слоем пыли и копоти. Здание горело, и судя по всему с того времени прошел ни один десяток лет.
Стены почернели, мраморная лестница раскрошилась от времени, от люстры остался
только металлический крюк, свисающий с потолка, ограненные кусочки хрусталя
заставшими слезами лежали на полу. Огонь так и не дошел до тяжелых бархатных штор,
и они медленно раскачивались под собственным весом, проеденные молью в стольких
местах, что дырки закались каким-то своеобразным кружевом. Обугленные доски лежали прямо на выщербленном паркете, почерневшие от огня, прогнившие от времени и
витающей здесь сырости. Но безумнее всего было смотреть на чудом сохранившуюся
мебель: позолоченные резные стулья с бархатными обивками, криволапые столики
ручной работе, на каждом из которых стояла золотая ваза или статуя, и огромный черный рояль в самом центре зала. Пепел, пыль и золото. Золота здесь было почти столько же,
сколько и пыли под ногами.
– Дерьмо!
– упрямо повторил его напарник, не сводя взгляда с мирно коптящей свечи.
Все в Аресе выдавало восточное происхождение: он был не очень высок, изящного
телосложения, с тонкими, несколько угловатыми чертами лица и миндалевидными карими глазами. Его длинные, до середины лопаток, прямые волосы цвета воронового крыла
были небрежно собраны в хвост.
Люди всегда удивлялись, видя их вместе. Пейн был почти на голову выше, с короткими светлыми волосами, и глазами цвета неба перед грозой: свинцово-серыми с едва
различимыми голубыми прожилками. Разными они были и по характеру. Но при этом
ни у одного не было человека ближе.
Им обоим было девятнадцать, и у них обоих на левой щеке было выжжено по четыре
символа. У Пейна - стрела, пламя, птица и перечеркнутый круг, у Ареса это была молния, омега, треугольник и китайский иероглиф, значение которого оставалось для Пейна
загадкой. Среди мейстров не принято разговаривать о символах и их значениях. Это знает только сам мейстр и мастер, который наносил знак на его кожу. Немногие ровесники