Серый
Шрифт:
бледные руки на его плечах. Еще полгода назад Айрон бы многое отдал ради этого
поцелуя, теперь же он первым отстранился, приобняв девушку за плечи. Она внимательно наблюдала за его реакцией.
Нельзя показать ей, что он чувствовал на самом деле.
Айрон усмехнулся, приподняв одну бровь.
– Эта ночь была прекрасной, моя госпожа, - сказал он, зная, что ей понравятся его
слова.
– Вы же были просто
оставить вас. До скорой встречи.
Как можно медленнее он снова вошел в зал, воздух в котором показался ему более
свежем и чистым, чем на балконе. Словно она отравляла его своим дыханием.
Айрон хотел отправиться в лес, но стража не выпустит его сегодня без личного
разрешения короля. Значит, придется забыть об этом. Куда еще он мог податься? У него
не было места, где бы кто-нибудь ждал его, не было человека, который по-настоящему
любил бы его.
Здесь не его место и не его жизнь.
Он был настолько поглощен своими мыслями, что не обращал внимания на то, куда
идет, пока не остановился перед знакомой дверью. Как принц, он мог войти без стука,
но не стал делать этого, ожидая разрешения.
В детстве у Шаи была большая просторная комната, какая подобает особе царских
кровей. Но позже, когда выяснилось, что она сильно больна, ей выделили комнату едва
ли не втрое меньшую. Это было личное распоряжение леди Халисы, и Айрон должен
был признать, что оно было продиктовано необходимостью. Даже когда Шая еще могла
ходить самостоятельно, ей было трудно преодолевать большие расстояния. И даже сейчас она не любила принимать помощь слуг, предпочитая перебираться на стул или в кресло
собственными силами. Поэтому вся мебель в ее комнате была одной высоты и
располагалась очень близко друг к другу.
Шая не спала. Она лежала крошечным живым комочком, свернувшись под двумя
толстыми одеялами. Айрон почувствовал резкую боль в области сердца. Жалость...
Никогда до этого он не испытывал жалости. Как и чувство беспомощности до встречи с
Морт. Принц раньше не отдавал себе в этом отчета, но он приходил сюда потому, что
только рядом с Шаей чувствовал некую близость со своей женой.
Девочка повернула к нему голову, и несколько различных эмоций одновременно
прокатились по ее тонкому бледному лицу.
– Почему
– смирено спросила она.
Интересно, выгнала бы она его, если бы могла, или нет? Еще полгода назад он ни за
что бы ни признался себе в этом, но у них с сестрой было нечто общее: они оба были
калеками. Только у нее было искалечено тело, а у него - душа. Еще с пеленок Айрона
учили, что проявлять какие-либо эмоции перед людьми означает показывать слабость
перед врагами, перед членами своей семьи - несдержанность. Снисхождение сродни
слабости, осторожность - малодушию, страх - отчаянию, нежность или любовь -
глупости. И каждый день на его глазах свершались десятки приговоров, так что парень
совершенно точно уяснил для себя - тот, кто позволяет себе испытывать чувства,
довольно скоро окажется в могиле.
Айрон с наигранным вздохом опустился в кресло рядом с ее кроватью.
– На балу было просто неимоверно скучно.
Она недоверчиво посмотрела на него.
– Это потому, что они уже приелись тебе. Если бы я только могла попасть на бал...
– Поняла бы, что я прав, - закончил он, используя ее трехсекундную заминку.
– Ты
попала бы в мир глупых, ужасно скучных, зато чрезмерно надушенных и накрашенных
людей, которые вынуждены объедаться и напиваться всю ночь, потому что только так
могут выносить присутствие друг друга.
Шая все еще не сдавалась.
– А как же музыка? Я всегда хотела научиться танцевать. Наверное, это очень
трудно.
– О, уверен, с этим у тебя не возникло бы никаких проблем. За всю ночь на балу
максимум можно сосчитать три разные мелодии. Только представь себе, ты была бы
самой лучшей танцовщицей на балу, освой вместо этого четыре. Хотя все равно они
отличаются между собой лишь последовательностью одних и тех же движений.
Шая начинала сомневаться.
– Ну а как же прекрасные наряды знатных дам? Я слышала, будто каждый их
наряд - настоящее произведение искусства.
Айрон презрительно хмыкнул.
– Большинство знатных дам - или глупые, как гусыни, или надутые, как индюшки. Встречаются так же те, кто мастерски соединил в себе и то, и другое. Сегодня весь вечер мне не давала проходу одна из этих дам, чуть ли не вешаясь мне на шею. Ее зовут леди