Серый
Шрифт:
перед ними дверь.
На улице Морт окончательно затихла. Положив голову Джейсу на грудь, она позволила ему нести себя. Казалось, ничто в городе не интересует ее.
Тони открыл дверь своим ключом, и Джейс внес ее в гостиную, положив на диван. На
двоих им выделили маленькую двухкомнатную квартиру. Тони закрыл железные ставни, а затем задернул шторы. Через несколько минут должно было стемнеть.
– Хочешь чего-нибудь?
– спросил он у девушки.
пол.
– Чаю, если можно.
– Ты ешь все? Прости за бестактный вопрос, просто мы своими глазами видели твою,
так сказать, начинку.
Она вспыхнула:
– Я человек. Не знаю, что вам сказали, но у меня все как у людей.
– Кроме железных органов и пластиковых сосудов, - задумчиво проговорил Джейс,
откинувшись в кресле.
Тони вышел на кухню. В отличие от Джейса у него было проблем с ориентацией на
кухне. Джейс при желании умел неплохо готовить, но чтобы найти, к примеру,
сковородку, ему приходилось каждый раз открывать все дверцы и все ящики. Поставив
чайник, Тони стал прислушиваться, но если они и разговаривали, то так тихо, что он не
мог расслышать ни единого слова.
Когда несколько минут спустя он вернулся в гостиную с двумя чашками зеленого чая, Морт с любопытством посматривала на Джейса. Чтобы он ей ни сказал, она ему поверила, и больше не принимала за парня, которого они тогда встретили на крыше. Хотя Тони
должен был признать, что внешне они были чудовищно похожи.
– Значит, ты сбежала после королевской свадьбы.
Тони поставил перед ней на стол чашку, и она испуганно вздрогнула.
– Спасибо...Да. Это был мой единственный шанс.
– И он не очень-то удался. Айрон знает, что ты не человек?
– Я сама этого не знала. Не думаю. Честно говоря, я понятия не имею, кто мог об это
знать. Ну, отец, конечно, наверное, мать. Те, кто сделал это со мной. Король?
– она
обхватила голову руками.
– Я не знаю, честное слово. Тогда на крыше я действовала, не задумываясь, мне и в голову такое не могло прийти. Черт, я все еще надеюсь, что это какой-то извращенный кошмар, который вот-вот закончится.
Тони прокашлялся:
– Скоро здесь будут люди, которые захотят поговорить с тобой, Морт. Именно от их
решения будет зависеть, разрешат ли тебе остаться. Ты из черных, хотя такой поступок,
как прыжок с крыши, явно говорит в пользу того, что ты не хочешь больше быть одной
из них.
Она поднесла к
– Они не принесли мне ничего, кроме горя. Мне через многое пришлось пройти, чтобы оказаться здесь, и я все еще не намерена сдаваться.
Джейс вздохнул:
– Мы не можем предсказать, каким будет решение мастера. Серые еще никогда не
сталкивались ни с чем хотя бы отдаленно похожим на тебя. Если они решат, что ты
слишком опасна, или что ты шпионка...
– Шпионка?
– воскликнула она.
– Эти люди хотели убить меня, разве после этого я могу шпионить для них? Будь проклято королевство вместе со всеми его обитателями.
Тони покачал головой:
– Серые не станут рисковать ради спасения одной жизни, тем более твоей. Кем бы ты
ни была там, здесь ты - никто.
Чет
Помня предупреждение монаха, Чет хорошо подготовился. Он встал на рассвете, чтобы собрать в дорогу вещи, которые могли бы ему пригодиться, затем два часа провел в
молитве, благодаря Владыку за то, что дал ему, Чету, высшую цель.
Позавтракав водой и двумя пресными лепешками из муки и воды, он десять минут
посвятил водным процедурам, растирая кожу до красноты под сильным напором ледяной воды.
Монах Келье предупредил Чета, что ему может быть страшно в этот день. Он может
испытывать сомнения, на какое-то мгновение даже поддаться малодушию, но истинный сын веры сможет со всем этим справиться.
Его дом был скромен даже по меркам монахов-отшельников. В углу комнаты стоял
столик, на котором он готовил себе еду, расстеленный на голом полу матрас на полу
служил ему кроватью. А в противоположном конце комнаты стояла его гордость -
книжный шкаф, где хранилось целое собрание жития святых и множество религиозных
книг. Всего в его доме было сто четырнадцать книг, и каждую он собственноручно
переписал на выделанную вручную бумагу. Это отнимало множество времени, а из-за
каждодневной работы на поле его руки покрылись грубыми мозолями.
Физические страдания укрепляют душу.
Вчерашние порезы до сих пор кровоточили, несмотря на то, что брат смазал их
целебной мазью. И даже утренняя молитва не принесла Чету обычной радости. В
наказание за подобные мысли он до крови прокусил себе язык, сжав руки в кулаки, чтобы не закричать в голос.
– Это нестрашно, - часто повторял ему настоятель.
– Никто из нас не застрахован от