До обеда Док с Васькой изучали назначение элементов оборудования. Это было не так-то просто. Сплошные шифры. Закодированные названия. Даже цвет краски не такой как в родном дисколёте. Но опись
и план работ, с грехом пополам, составили. После обеда к «разрушителям» подключились «затейники».
Катер, по конструктивным причинам, не мог нести вооружение, аналогичное оружию «Меркурия» или патрульных дисколётов, но в кабине стояла аппаратура управления таким оружием. Кроме неё выбросили устройство определения «свой – чужой», систему и приборы контроля дозаправки. По мнению Дока идея дозаправлять такую «посудинку» в полёте могла придти в голову только абсолютному идиоту. Услышав последние слова, Васька довольно хихикнул. Выбросили всю телеметрию, контролёра и какой-то шкаф с электроникой, назначение которого осталось не понятным. Труднее всего пришлось с сейфом для секретных документов и сейфом для личного оружия. Их разрезали прямо в катере и вынесли по кускам. Хорошо, что в мастерской Меркурия нашёлся плазменный резак. Весь этот хлам, вывалили на поверхность «колбасы».
Док
с Васькой занялись ремонтом оборудования. Петрович и Квик создавали «бытовые условия». К концу третьего дня кабина катера преобразилась. Три кресла, три капсулы, стол, мини кухня и сан узел с душем. По мнению Дока в такой «посудине» можно жить месяца два. Были бы продукты. Квик установил бортовой переводчик и приказал Железяке перекачать в него русский язык. Только без тонкостей! – уточнил программист. По совету Петровича создали небольшую фильмотеку. Тихон настроил «навигацию». Док включил бортовые огни. Глядя на них, Петрович вспомнил колхозную молодость: «Зорька копытом бъёт – бежать хочет». Так катер невзначай получил название. Стали прикидывать, кому лететь. Спорили не долго потому, как при любом раскладе выходило Лонгу и Лоле. Девушка несколько смутилась от такого предложения, но возражать не стала, то ли потому, что хотела лишний раз пообщаться с подругами, то ли по какой-то другой причине. Первый пилот расстегнул и снова застегнул комбинезон, хотел что-то сказать, но только кивнул и что-то невнятно промычал.