Сержанту никто не звонит (Сборник)

Врочек Шимун

– Считают меня гоем! – жаловался Перельман.

– Ты много пьешь, – сказал знакомый, наливая. Пока Гарик отлучался в туалет, знакомый успел позвонить.

Вечером за Гариком пришли. Милые вежливые люди в голубых туниках. Сняли дверь с петель и выбили знакомому четыре зуба. Он попросил их по телефону. Не хотел выглядеть в глазах Перельмана сволочью.

Гарик забрался на диван в одних трусах.

– Я буду жаловаться в Лигу Наций! – кричал он по старой еврейской привычке.

Рядом

с диваном стоял шкаф. На полках лежали книги. Зеленела толстянка в горшке.

Потом Гарик вспомнил про израильскую армию. Он проходил курс молодого бойца в тиронуте для джобников. Мефакедша Сара демонстрировала приемы рукопашного боя. Груди как арбузы в камуфляже. Она научила Перельмана убивать голыми руками. Правда, и в молодости не очень получалось. К пятидесяти остался один боевой дух. Поэтому Гарик взял со шкафа цветочный горшок.

Милые вежливые люди расступились. Знакомый сказал:

– Факаный эльф!

Ему уже не было стыдно. Лежа на полу, закатил глаза.

Потом на Гарика уронили шкаф. И все померкло…

Очнулся Гарик под звуки пощечин. Его привязали к стулу. Голова напоминала футбольный мяч. Лицо горело. Над ним склонился мужчина в темных очках. Он ударил Гарика и сказал:

– Приди в себя, сволочь!

За его спиной двое смотрели телевизор. На столе была расстелена газета. Горкой лежал черный хлеб с ветчиной. Стояла бутылка водки.

Шел какой-то матч. Ворчали трибуны. Один из мужчин буравил экран взглядом. Второй молча жевал ветчину.

Перельман узнал милых вежливых людей. Вместо туник они надели брюки. На Гарике из одежды только клейкая лента. Этого было достаточно. Но унижение внезапно приобрело удивительную для Перельмана форму…

Мужчина закурил, глядя на него. Темные очки плавали в дыму.

Запах табака напомнил Гарику детство.

Выпитый нектар поднялся к горлу. Хотелось водки и хлеба. Хотелось брючной тесноты в промежности. И самое жуткое, хотелось быть патриотом. Борясь с унижением, Гарик прикрыл глаза.

Мужчина выдохнул дым и сказал:

– Не притворяйтесь, Гаринуэль Перельнумас!

Затем спросил:

– Знаете, куда попали?

– Нет, – сказал Гарик.

– А мы все о вас знаем!..

Знали они действительно много. Больше, чем Гарик мог о себе вспомнить. Если он запинался, его били. Мужчина в очках спрашивал:

– Уши вам кто делал?

Затем отвечал:

– Уши вам Рабинович делал! Мы все знаем. Не врите, Гаринуэль!

Эльфийские имена у него выходили с металлическим призвуком. Как лязганье затвора. Гарик признался, что да – Рабинович делал. Женя Рабинович до Сошествия был портной. После стал помогать соплеменникам. Те в ответ благодарили Женю материально.

Потом мужчина налил водки. Сказал:

– Жиды

продали Россию эльфам! А америкосы им в этом помогли.

И выпил водку.

Провоцирует, догадался Гарик. Перельман объяснил, что не все так просто. Б-г избрал евреев. Евреи поддержали выбор Б-га. Всем было хорошо. И вдруг – Сошествие. Оказалось, что евреи – промежуточная ступень. Гарик спросил:

– Вам было бы приятно такое узнать?

Народ Моисея оказался в положении человека, у которого папа – еврей, а мама – русская. Теза, антитеза, а на выходе – черте что.

Перельман добавил:

– Или, если хотите, мы – кроманьонцы, остальное человечество – пещерные люди.

Мужчина посмотрел сквозь очки на Гарика. Сказал:

– Не хочу.

Гарик умолчал про дальнейшее. Израиль возмутился. Как, у нас отнимают б-гоизбранность?! Страна встала под ружье. Самолеты взлетели с полным боезапасом. Но ничего не случилось. Израиль как-то незаметно стерли. Прошлись по карте ластиком.

Арабы радовались как дети. В счастливом запале перестреляли кучу народа.

Мужчина сказал:

– А теперь расскажите про Врата.

– Про какие врата? – уточнил Перельман.

– С большой буквы. Ваш знакомый нам доложил.

Гарик понял: вот оно – главное.

Гарик сказал, что действительно упоминал «врата». Только в другом контексте. Разговор шел о женщинах. В частности, о мефакедше Саре.

– Вам известно выражение «врата Рая»?

Мужчина высказался нецензурно. Затем добавил, что если «эльфья морда» будет запираться, он за себя не отвечает.

От стола донеслось: «Опа!» Потом: «Гол!»

Перельман сказал:

– Я ничего не знаю.

Однако «морда» его несколько смутила. Вечно эти органы себе позволяют.

Мужчина снял пиджак. Закатал рукава. Гарик испугался по настоящему. Закричал:

– Не имеете права! Мне пятьдесят шесть!

Мужчина в очках засмеялся:

– Разве для мужчины это возраст?

И ударил Гарика по почкам резиновой палкой.

Было больно. Перельману с тоской вспомнилась мефакедша Сара. Милых вежливых людей она скрутила бы одной левой. Мужчине в очках вырвала бы пищеварительный тракт.

Не выдержав пыток, Гарик назвал адрес. Они уехали. Вернулись через несколько часов. Грязные и злые. Один держался за челюсть. Другой сказал:

– Эта сука нас обманул! Там овощной склад!

У него была рука на перевязи.

Пока людей не было, Гарик дремал на стуле. Отвязать его не догадались. Раскалывалась голова. Ныли кости. В почки влетел разрывной снаряд. Под стулом образовалась лужа.

Ничего удивительного, что проснулся Гарик в дурном настроении.

– Одно слово: жид! – сказал мужчина в очках.