Сэсэг

Зилов Виктор Дмитриевич

– Ты как себя чувствуешь, папа?
– осторожно спросила Сэсэг.

Отец никак не отреагировал, слезящиеся глаза его теперь были закрыты. Только глазное яблоко едва заметно ворочалось под веком. Он выпускал дым, не вынимая трубки изо рта.

– Папа, - чуть громче позвала его Сэсэг.

– А? Что, дочка?

– Как день прошел?

– А, - как бы приходя в себя и осознавая вопрос, отец протянул скрипучим голосом, - хорошо прошел, дочка. Травы много, воды много. Жаргал сегодня целую телегу соли овцам привез. Все хорошо.
– Он немного помолчал и спросил, - Где мой внук?

Отец никогда не называл Сереженьку внуком, за что Сэсэг поначалу

обижалась на него, а потом решила, что, наверное, не стоит, раз он для себя так решил, то все равно уже будет называть как привык, поэтому вопрос отца сильно удивил ее.

– Бегает где-то, - растерянно проговорила Сэсэг.
– И, правда, надо его позвать, скоро ужин. Цырен, Амгалан!
– позвала она братьев. Не прошло и пяти секунд как, приподняв занавеску, в дверях появился невысокий крепкий парень на вид лет пятнадцати и вопросительно посмотрел на Сэсэг.
– Амгалан, сбегай, пожалуйста, найди Сереженьку. Скоро есть будем. Жаргал сегодня сказал, поздно будет - колымит, так что без него поужинаем.

Парень кивнул и скрылся в уже сгустившихся сумерках. Послышался его голос:

– Цырен, пошли Сережку поищем, есть сейчас будем, а его нет.

Почти сразу раздался голос соседского мальчишки, их друга:

– Цырик, Амоха, вы куда?

– Нашего Серого искать, убежал куда-то. Не знаешь где он?

– На Куду они пошли налимов бить.

– Побежали с нами, - позвал его Цырен.

– Не могу, отец наказал. Видишь, дома сижу.

Послышался топот убегающих мальчишек.

Вернулась мать. Посмотрела на мужа.

– Ты чего, отец, заснул что ли?

– Нет, я просто устал, шибко спать хочу. Есть не буду.

Он встал, подошел к печке, открыв чугунную дверцу, топки аккуратно выбил в ней свою трубку. Рассыпавшиеся искры провалились в серый пух холодного пепла и там погасли. С трудом разогнувшись, отец ушел в их с матерью спальню, отгороженную от зала дощатой стенкой и тонкой дверью. Мать вместе с Сэсэг молча проводили его взглядом. Отец еще долго возился, кашляя и отхаркиваясь в ведро, которое ему в последнее время специально ставили.

Поздно ночью, когда все уже давно спали, приехал Жаргал. Мать, поднимаясь со своей постели, чтобы его встретить, не услышала, как дышит отец. Подойдя к постели, она потрогала его за плечо. Он был уже холодный.

XII

– Ребята, я глазам своим не верю: вы, и здесь, у меня!
– Сэсэг светилась от счастья, прижав ладошки к щекам и качая головой. Она смотрела попеременно то на Свету, то на Мишу с радостью и тем интересом, с которым родители смотрят на своих, счастливо вернувшихся после длительного отсутствия детей, одновременно оценивая, насколько они повзрослели, возмужали, и гордясь этими произошедшими в них переменами.
– Вы не представляете, как я рада!

– Ты ни сколько не изменилась за эти тридцать лет, - у Миши белозубая улыбка была до ушей.
– Я тебя именно такой и представлял. И сын весь в тебя пошел.

Нарядная, слегка поседевшая, Сэсэг сидела в инвалидном кресле за празднично накрытым столом, а напротив на диване расположились Света и Миша. Уже час как они зашли в квартиру, где жила Сэсэг.

Сереженька встретил их в аэропорту Иркутска и на своей старенькой праворульной Тойоте привез в Усть-Ордынское. По дороге они совершенно познакомились, много о чем, успев поговорить.

Начало августа нынче было очень жарким, несметная мошкара висела черными тучами в сырых болотистых низинах. Когда дорога проходила по таким местам, Сереженька закрывал все окна, потому что другого спасения

от этого вездесущего таежного населения не существовало. За несколько минут машина с закрытыми окнами раскалялась так, что становилось невозможно дышать, поэтому, как только проскакивали места с мошкарой, все окна открывались снова, впуская жаркий ветер, который, знойно обдувая, больше не освежал, но высушивал намокшую от пота одежду.

– Сережа, а что, кондиционер не работает?
– Спросил Михаил, просто чтобы удостовериться, что все настолько плохо.

– Машина старая, кондиционер не работал с момента покупки. Хуже, когда зимой печка не работает, в наших краях без нее нельзя, а без кондиционера жить можно, - бодро отрапортовал Сереженька.
– Мне Жаргал дорожный просвет увеличил. Новые пружины поставил, вот это тоже для нас очень важно и жизненно необходимо, а кондер - это ерунда, только бензин лишний жрет.

Летняя тайга и днем и ночью кишела жаждущими крови насекомыми. Рожденные голодными, слепни, издалека почуяв жар мотора, жадно кидались на радиаторную решётку, лобовое стекло и со стуком разбивались об него, оставляя мокрые желто-красные пятна, превращаясь из хищника в жертву собственного инстинкта и несущегося со скоростью сто двадцать километров в час чуда японской техники, бог весть какого года выпуска. Ночью их сменят мириады комаров, которые в напрасной попытке укусить человеческое существо тоже тупо бросаются на источник тепла и разбиваются об его железно-стеклянную капсулу, облепляя капот машины и фары своими меленькими серыми трупами. Наверное, плохо, когда существом руководят только инстинкты.

Сереженька успел рассказать немного об их жизни. О том, что мама живет одна в двухкомнатной квартире на пятом этаже, которую шесть лет назад ей дала администрация поселка, а они с женой и двумя детьми живут в доме бабушки и дедушки. Что он два раза в день заезжает к маме перед работой и после. Что раз в день он гуляет с ней. Что мама хочет поменять квартиру на первый этаж, потому что сейчас одна она не может выйти на улицу. Рассказал о том, что его жена Лена раз в неделю приходит к маме убирать, готовить и помогает ей мыться. Что он работает учителем русского и литературы в школе, а жена, с которой они познакомились в Улан-Удэнском педагогическом институте, пока работает в детсаду, куда ходят их дети. И еще рассказал, как мама обрадовалась, когда узнала, что Света и Миша приезжают к ней в гости.

Теперь Сереженька и Лена сидели по бокам стола друг напротив друга, а двое их детей, сын четырех и дочка шести лет, носились как метеоры по всей квартире с радиоуправляемым вертолетом, который им подарили тетя Света с дядей Мишей.

– А вы вообще такие красивые оба, какие-то даже иностранцы как будто стали, - Сэсэг смотрела на них с нескрываемым восхищением. Ее искренняя радость от встречи передавалась всем за столом. Лена с Сереженькой видели, насколько приятна эта встреча всем троим. Сэсэг нравилось, что Света и Миша так замечательно выглядят, что они такие успешные, и что у них все хорошо. Она радовалась тому, что за долгие годы старые институтские друзья ее не забыли и вот приехали к ней в гости, в Усть-Ордынское, и теперь сидят за столом и смотрят на нее, а она на них.
– Вы, конечно и раньше красивые были, но то молодые, а теперь вы стали прямо, как по телевизору показывают всяких миллионеров, вот вы такие же. Ну, ребята, рассказывайте скорее как прошла встреча, кого видели. Кто, что, как? Хотя нет, - сама себя остановила Сэсэг и замахала руками, - сначала расскажите как вы, что у вас.