Сессия в условиях Талига
Шрифт:
«Капитан должен оставаться капитаном, а не свиньей».
— Да вы! — взревел Арамона. — Да я вас!
Портрет унесли еще вчера, мы сами видели, следовательно, больше ничего Арамону так сильно не взбесит. Я на это рассчитывал. Но, что обидело меня, это довольная рожа Эстебана, которую капитан не заметил. Зато на меня зыркнул так, проходя мимо, что едва не стало страшно. В тот же момент Паоло дернул меня за рукав.
— Мы решили залечь на дно, — сказал он так тихо, что слышал лишь я.
В ответ на эти слова осталось лишь облегченно вздохнуть. И правильно, пока лучше знать меру, чтобы не вышвырнули. Вот только
====== Глава 9. Как влипать в неприятности ======
Урок истории, который вёл магистр Шабли, был, пожалуй, моим любимым после землеописания. Ну где я ещё смогу узнать об этом мире столько, сколько должен как якобы уроженец Талига? Восхваление первого в династии Олларов и Рамиро Алвы, которого в Надоре именуют “предателем” были мне понятны. Действующая власть принадлежит как раз к роду Олларов, получивших трон благодаря человеку, открывшему ворота и фактически сдавшему доживавший свой век город. Так что – историю пишут победители, что, собственно, неудивительно.
Сегодня, сидя за столом, я с интересом слушал рассказ Шабли о талигойском рыцаре, сразившемся с Франциском и одержавшим победу. Его имя осталось неизвестным, но может я еще узнаю. Жаль, что историк не рассказал ничего про Ринальди Ракана. Это имя упоминалось в одной из уцелевших надорских книг. Единственное, что я понял, у этого человека, живущего в глубокой древности, осталась дурная слава.
Не успел я переключить свое внимание на рассказ, как распахнулась дверь, ручка врезалась со стуком в стену и вошел злющий на весь белый свет Арамона. Я закатил глаза при виде этой перекошенной от ярости рожи. Ну и чего ему опять надо? Собственно, мэтр Шабли, прервавший лекцию и посмотревший на него вопросительно, явно задавался тем же вопросом.
– Я желаю проверить, что унары изучили по истории, – процедил сквозь зубы капитан, еле сдерживая гнев.
– Сейчас у нас лекция по истории словесности, – осторожно сообщил преподаватель, и я мысленно пожелал Арамоне вот так ворваться в кабинет к нашей университетской историчке. Узнал бы, почём фунт лиха.
– А я буду спрашивать их просто по истории, – совсем обнаглел Арамона и даже уселся в кресло рядом с кафедрой Шабли.
– Извольте, сударь, последняя затронутая мною тема относится к царствованию Франциска Третьего, – мэтр не растерялся, скорее наоборот.
– Они мне расскажут о надорском мятеже.
О чем? Дело принимало дурной оборот, но я отчаянно тупил.
– Но о столь недавних событиях мы с унарами и еще не беседовали, – попытался призвать Свина то ли к совести, то ли к разуму Шабли.
– Зато я побеседую. Унар Ричард.
Что сразу унар Ричард-то? Я медленно поднялся с места. В классе воцарилась нехорошая звонкая тишина.
– Ну... – оттягивая неизбежное, протянул я, бегающим взглядом выискивая подсказку среди однокашников. – Следуя из названия... Я к этому как-то причастен, да?
Паоло, сдавленно фыркнув, уткнулся лбом в плечо соседа, вздрагивая от беззвучного смеха. Я же не сдержал улыбку, а капитан Арамона побагровел буквально на глазах. Интересно, хватит его от злости сердечный приступ? А может, он лопнет по той же причине? Надо будет проверить как-нибудь, если в этот раз опыт не удастся. И, пока он сверлил меня яростным взглядом,
– Унар Ричард, прекратите валять дурака, – нет, он не лопнет, ибо взял себя в руки, а жаль, – Рассказывайте. Что вы знаете о надорском мятеже? Кто из дворян предал Его Величество? Какие державы подстрекали их к бунту?
А, это. Он имеет в виду папеньку Ричарда, значит. Ну, можно ему и подыграть. В конце концов от этой правды мне ни горячо ни холодно.
– Виноваты Эгмонт Окделл, Эпинэ и кто-то там еще, – сообщил я, немного подумав. – И еще Алва. А подстрекали… Дриксен?
– Алва?! – удивился Арамона.
– Ага. Мне так рассказывали, – подтвердил я, старательно кивая.
– И ещё гоганы, – провокаторским тоном “подсказали” откуда-то со спины.
Не став разочаровывать собрата по несчастью, послушно озвучил:
– Да, и ещё гоганы. Во всём виноваты гоганы, помяните моё слово, капитан!
И тут же раздался дружный взрыв смеха. Я не смеялся – но сидел на месте, гордо улыбаясь за свой длинный язык и бесспорный здесь авторитет. Арамона же злился и хмурился, явно напряженно думая, какую бы еще каверзу мне подстроить. Но видимо, в бедную похмельную голову капитана умные мысли идти наотрез отказывались. Прискорбно.
– Тихо! – рявкнул он самым что ни на есть грозным голосом.
В классе снова воцарилась тишина – каждый с хитрой мордой старательно делал вид, что он здесь ни при чем. Я же по части делания хитрых морд профан, так что удавалось лишь не ржать в открытую. Уже прекрасное достижение. Арамона смотрел на меня с ненавистью сверху вниз несколько секунд.
– А вы, унар Ричард, если выросли в лесу, слушайте. Восстание поднял герцог Эгмонт Окделл и несколько его вассалов. Затем к мятежникам примкнули граф Гвидо Килеан-ур-Ломбах, граф Кавендиш, сын и наследник герцога Эпинэ и четверо его внуков. Их целью было убить Его Величество, истребить августейшее семейство и защитников короны, в угоду Агарисским еретикам уничтожить олларианскую церковь и ввести в Талиг чужеземные войска. После этого мятежники хотели разделить Талиг на несколько государств, расплатиться за военную помощь приграничными землями, разоружить армию, а флот передать в распоряжение Гайифы и ее сателлитов. За мятежниками стояло несколько сил. Их поддерживал и подстрекал Эсперадор и эсператистские ордена, о чем свидетельствует то, что уцелевшие вожаки бежали в Агарис. Мятеж был на руку ряду сопредельным Талигу государствам, имеющим к нам территориальные претензии. В первую очередь речь идет о Гаунау, Дриксен и Кадане. Свои цели преследовала и Гайифа, оспаривающая у Талига первенство в Золотых землях и потерпевшая неудачу в продвижении на морисский восток.
Не имея возможности победить нас военным путем, эти силы сделали ставку на внутреннюю смуту. Известно, что в Гаунау и Кадане были собраны армии, оплаченные гайифийским золотом. Предполагалось, что они вторгнутся в Талиг и соединятся с войском мятежников, но решение герцога Алвы оставить Северную и Западную армию на границах и во главе Восточной через топи Ренквахи выйти мятежникам в тыл, сорвало замысел врагов Талига. Они были вынуждены распустить наемников и отречься от своих связей с мятежниками. Окделл и его сторонники остались одни против лучшего полководца Золотых земель и были разбиты.