Сестра Харуна ар-Рашида
Шрифт:
он, подстегиваемый неотступной жаждой интриг, и остал¬
ся в укрытии. — Прежде всего осторожность! Ага, скрип¬
нул засов, привратник удаляется. Подожду-ка еще. Чтоб
никто не заподозрил, будто... Ничего-то я не видел и ни¬
чего не знаю. Только что приехал. Нужно схитрить. Хит¬
рость поможет выведать тайну!»
Он выждал несколько минут, затем подошел к во¬
ротам.
На стук молоточка из внутреннего дворика
хрипловатый голос привратника:
— Кто там еще?!
— Отворяй, Хайян! — прикрикнул Абуль Атахия и
снова забарабанил в ворота.
— Иду я, иду! — заторопился негр.
Со скрежетом отворилось смотровое окошко, и блики
света скользнули по черному лицу.
Привратник уставился на поэта и, узнав его, выразил
удивление:
— Ай, ай, ай! Это ты, мой славный господин! Вот не
думал, никак не думал. Что так поздно? Скоро аллах от¬
считает полночь. Ну погоди, отопру.
Тяжко вздыхая, Абуль Атахия прошел во двор.
— Ох, и устал я! — простонал он, переводя дыха¬
ние. — Хозяин дома?
— А где ему быть, мой славный господин? У тебя что
срочное? — поинтересовался привратник. По-арабски он
говорил с трудом, путал «айн», «гайн», «каф» и «кяф».
— Ночью не ходят в гости, Хайян! По делам, и то
редко когда заглядывают. Небо сегодня словно черный
шелк. Я бы, наверно, не постучал, если б, подъезжая, не
увидел, что дом освещен, как на свадьбе. Уж и вправду
не свадьба ли у вас? — болтал поэт, больше не напоминая
о мнимой усталости. — Я что-то не слыхал, чтобы Фанхас
бодрствовал после ужина. Может, к нему приехал откуда
близкий друг? А? Ну что ты молчишь? Люблю, когда
приезжают друзья! — Он со смешком подтолкнул шагав¬
шего чуть впереди негра.— Выкладывай, что за празд¬
ник-то!
— Да чтоб их джинны позабирали! Какой там празд¬
ник! Спать не дают, — буркнул привратник и, будто испу¬
гавшись собственных слов, добавил: — Не знаю я ничего.
Непутевая ночка. То одни, то другие. Доложу хозяину.
— А где он сейчас?
— У себя.
По длинной галерее, освещенной свечами, они црошли
к лестнице, поднялись наверх. Дом казался вымершим:
ни слуг, ни рабов. Тишина. Приемная комната, куда
обычно поначалу приводят гостей, была погружена в тем¬
ноту. Хайян принес подсвечник, попросил немного подо¬
ждать и отправился за хозяином.
«Вот я и в доме! — удовлетворенно вздохнул Абуль
Атахия. — Запоздалые путники
чтобы их услышал кто-либо посторонний. Не знают, кто
пришел. Боятся. Но где они? Дом велик. Ради того чтобы
разведать это, стоит задержаться на ночь. А что, если
выйти в коридор и одним глазком заглянуть в соседние
комнаты? Расположение покоев знакомо... А если меня
заметят? Ладно, как-нибудь выкручусь...»
Он взялся за дверную ручку, хотел потянуть ее. Вдруг
глубокую тишину ночи всколыхнул приглушенный сме¬
шок. Тотчас оборвался. И больше ни звука. Но смеялся
мальчик — поэт был готов поклясться в этом — значит,
искать надо было где-то поблизости. Какая удача! Лишь
бы хватило времени...
Неожиданно быстро вернулся Хайян.
— Чего делать-то, мой господин? Хозяин лег спать.
Будить его?
— Что ты! Что ты! — замахал руками Абуль Ата¬
хия.— Разве можно беспокоить твоего хозяина! Лучше я
подожду до утра, тогда и побеседуем. А сейчас мне бы
тоже не мешало отдохнуть.— Он потянулся, сладко зев¬
нул и потер глаза.—Аллах повелел спать по ночам.
— Мой господин ужинал? — осведомился приврат¬
ник.— Может, принести чего?
— Спасибо, Хайян. Ты, я вижу, человек услужливый,
по я не голоден. Просто устал. Ехал, понимаешь, на ло¬
шади и вконец обессилел. Как назло отпустил погонщика.
Теперь и до дома-то не добраться. Не идти же пешком
такую даль?
— Если тебе надобно, в нашей конюшие сколько хо¬
чешь мулов, выбирай любого!
— Зачем же?! — всполошился Абуль Атахия. — Дело
у меня важное, стоит ли уезжать, если оно, с помощью
аллаха, принесет дирхемы.
— Оставайся ночевать, мой славный господин! — в
свою очередь, воскликнул Хайян, быстро смекнувший, что
хозяин будет недоволен, если отпустить гостя, приехавше¬
го по делу, которое сулит барыш.— Это я к слову. Куда
тебе ехать?
— Можно бы и остаться, — словно нехотя протянул
Абуль Атахия.— Но разве тут у вас уснешь, когда по
всему дому огни?
— Потушим, мой господин! — заверил негр.— Сейчас
проведу тебя в комнату, где топчап, и потушим.
— Далеко ли? — снова встревожился поэт, которому
хотелось остаться по соседству с мнимыми бедуинами.—
Ие лучше ли прилечь здесь? Я человек нетребовательный...
— Насупротив, через коридор.