Сестра Харуна ар-Рашида

Зейдан Джирджи

владыки, так называемые праведные халифы, стоявшие у власти

после смерти пророка Мухаммеда (630—650-е годы), были спра¬

ведливыми и бескорыстными, вели суровый образ жизни, стремясь

направлять своих подданных верным путем и заботясь об их благе.

Постепенно власть в халифате переродилась в чисто светскую , и

арабская держава была погублена тем, что халпфы лерестали печь¬

ся о справедливости и благе народном, а лишь стремились к неогра¬

ниченной

власти, умножению своих богатств, к роскоши и зем¬

ным наслаждениям. Это антидемократическое перерождение власти,

по мнению просветителей, и привело арабский халифат, равно как

и предшествующие ему великие державы, к упадку. В истории

же с Харуном ар-Рашидом Зейдан видит тому весьма поучитель¬

ный пример. Отсюда мост перебрасывается и в современность, по¬

рождая мысль о губительности тирании. И когда Аббаса гневно

обличает деспотизм своего брата, ее устами говорит сам автор.

Разложение власти порождает бесконечные придворные интри¬

ги, в которые втянуты и халиф, и его жена, и оба наследника,

и отвергнутый претендент на престол, и придворные. Следуя истори¬

ческой правде, Зейдан не может изобразить совершенно чистым и

непричастным к этому клубку всеобщей вражды и злобы того ге¬

роя, которому он явно симпатизирует и которого противопостав¬

ляет Харуну, — халифского визиря Джаафара. Он наделяет его

умом, красотой, благородным сердцем, смелостью, он подчеркивает

заслуги Джаафара и всей визирской Семьи перед халифатом, осо¬

бенно в деле культурного развития страны, — последнее интере¬

сует его, как истинного просветителя, больше всего.

PI тем не менее он не может сделать Джаафара, правую руку

халифа, воплощением справедливости, идеальным героем, тем,

кто мог бы здраво оценить положение и искать путей его исправле¬

ния (а без этого потускнеет назидательный смысл романа). Поэтому

так важна для Зейдана фигура Исмаила ибн Яхьи, дяди халифа,

человека мудрого и высоконравственного, далекого от всех при¬

дворных интриг, человека, который ценит в людях два качества —

честность и набожность — и у которого одно желание — видеть ха¬

лифат процветающим. Для Зейдана это олицетворение непоколеби¬

мой принципиальности, гуманности и разума, совесть эпохи, п

пусть герой почти не играет роли в сюжетной интриге — без него

роман не мог бы существовать. То есть это был бы совсем другой

роман.

Важен в поучительном смысле и любовный конфликт романа;

его функция отнюдь не просто развлекательная. Это станет

понятным, если вспомнить о тяжелом положении восточной

женщины, которой религиозный

закон запрещает покидать жен¬

скую половину дома и видеть чужих мужчин, которую отдают

замуж — как вещь продают, не спрашивая ее согласия. Араб¬

ские просветители, в том числе и Зейдан, уделяли борьбе за

женскую эмансипацию очень много внтшапия, считая ее одним

из главных путей к прогрессу нации. Правда, речь шла еще не

о политических правах, имелось в виду освобождение женщины как

личности, о ее праве на уважение, на любовь, на самостоятель¬

ный выбор спутника жизни. Под этим углом зрения история Абба¬

сы оказывается для читателей — современников Зейдана — чрез¬

вычайно актуальной, и недаром автор постоянно подчеркивает зна¬

чение и могущество любви в человеческой жизни, любуется чисты¬

ми и нежными взаимоотношениями Аббасы и Джаафара, — чем пре¬

краснее идеал, тем страшнее его неизбежная гибель в условиях, про¬

тивных естественным законам жизни. И совсем уже современно для

тех лет звучат рассуждения Аббасы и Атбы о деспотизме мужчин.

В этой истории подчеркивается еще один важный момент,

характерный для идеологии Просвещения — мотив любви знатной

дамы и человека «низкого» происхождения, который тем не менее

заслуживает любви по своим личным качествам, будучи «самым до¬

стойным человеком в мире». О демократических настроениях Зей¬

дана свидетельствуют и образы верных слуг — Атбы, Риаша, Барры

п др. В тОхМ, как Зейдан изображает их, есть что-то от ловких и хитро¬

умных слуг из «1001 ночи». Атба, например, не просто преданная

служанка, слепо выполняющая повеления своей госпожи и готовая

ради нее пожертвовать жизнью, — это прежде всего друг, женщи¬

на умная, волевая, инициативная, гораздо более изобретательная,

чем сама Аббаса. Вот это демонстративное отвергание сословных

привилегий, признание истинной ценности человека как личности,

независимо от его положения (так оценивает людей, кстати, и

идеальный герой романа — Исмаил) — черта, очень характерная

для литературы Просвещения и в Европе и на арабском Востоке.

Таким образом, мы видим, что романы Зейдана для арабских

читателей были не только историчесюши: рассказанные и про¬

комментированные автором события порождали вполне современ¬

ные ассоциации, заставляли задухмываться над самыми животре¬

пещущими вопросами. Этим, безусловно, и объясняется необычай¬

ная популярность романов Зейдана.

Для нас же «Сестра Харуна ар-Рашида» оказывается романом