Сестра
Шрифт:
— Да, действительно, — кивнула она, — Забегалась я тут с вами.
О вопросах местной религии Вика как-то не задумывалась. Видимо, из-за того, что в отличие от книжных попаданцев и попаданок в Средневековье, сталкивающихся со средневековым мракобесием и вынужденных, поэтому, вырабатывать планы своего сокрытия от церковных преследований, она попала в мир, где отношение к богам, вернее, теперь, к богу, было скорее сродни земной античности. То есть, практически, договорняк — даёшь Единому молитвы и приношения и ждёшь потом от него всяких плюшек. Не дождался —
По этой причине, много власти в руках священников, практически, не было. Они жили за счёт даров от верующих, милостей от монархов, а в северных королевствах, ещё и с доходов от земель — там монастыри и храмы часто выступали феодальными владетелями, имея не только храмовых рабов, но и приписанных к их землям крепостных и сервов.
Скудные познания Неллы в этих вопросах были, в основном, получены от разговорчивых клиентов во время посиделок за столом в тавернах, трактирах или кабаках.
Нелла знала, что когда-то, очень и очень давно, богов было семь. Но, потом, нашёлся кто-то очень умный, который заявил, что всем всё объяснит. И объяснил. Сказал, что бог един, а семеро — это лишь его разные облики.
От одного невельского капитана, который при ней спорил о чём-то ей непонятном со шкипером другого судна, Нелла узнала, что того умного вскоре казнили, но нашлись у него последователи. И не только среди церковников или простолюдинов, но и среди дворян, монархов и даже императора одной из четырёх континентальных империй.
Вика, в отличие от Неллы, прекрасно понимала, что такие споры, как правило, заканчиваются всегда большой кровью. Поэтому, не была удивлена тем, что та, давняя, религиозная война оказалась очень кровавой и длилась почти восемьдесят лет, с небольшими перерывами.
В результате той страшной войны, империй на континенте осталось три, десятки королевств исчезли, десятки новых королевств появились, возникли вольные города и даже две республики. А вместо семи богов, остался Единый.
И, чтобы не выделяться белой вороной, ей завтра, вместе с Гнешем, предстоит отправиться на «восьмой день» — так здесь назывался аналог воскресной службы. А вот её рабам завтра идти никуда не надо. Нет, может Рудий, желая пожизненно оставаться её рабом, не так уж и не прав?
— Но это он открутился от утренних занятий, — кивнула Вика на брата, — А тебе спасения не будет, — пообещала она Нюре.
Несмотря на то, что просидели они за разговорами до полуночи, прибегать к помощи подзатыльников, чтобы разбудить Гнеша, не пришлось. А рабы, так и вовсе встали задолго до неё, и Рудий уже натаскал воды, чтобы ей принять с утра ванну, раз душ ещё пока не сделан.
— Сколько это всё стоит?!
Изумление Желы ей было понятно, как дважды два. Вчера, а вернее, сегодня ночью, отправляясь спать, Вика выложила в кухонный шкаф всё, кроме вина, из нахомяченного ею в «Синем ките» и наложила заклинание Сохранение.
Жела, проработавшая в общепите, с самого детского возраста, почти двадцать
— Ты считаешь, что для твоей хозяйки подобные продукты не по статусу? — иронично поддела Вика рабыню, увидев, что та, при приготовлении завтрака использовала только прежний набор продуктов, — Или ты уже Рудия разлюбила? Тебе что, икорки для своего любимого мужа и дочери жалко? Давай-ка нам бутербродики настрогай, с икоркой-то, — она перешла на серьёзный тон, — Пока я тут за ширмой принимаю ванну, ты отнеси своим сначала. Нечего им голодными ждать, пока я наплещусь.
В храм они с Гнешем вышли достаточно рано, но Лукий и Сана Шантоны, её добрые, любопытные соседи, уже тоже выдвигались, как и их работник, двадцатилетний Сатал, с каждым разом смотревший на Вику со всё бОльшим восторгом.
— Доброе утро, уважаемые, — вежливо и с улыбкой приветствовала их Вика.
Гнеш, как ещё несовершеннолетний, поприветствовал Шантонов после неё.
— В храм собрались? — поинтересовалась Сана.
«Нет, блин, в баню», — было у Вики желание ответить. Но она, в обоих своих жизнях, была девушкой воспитанной.
— Да, — кивнула она, — Вы тоже?
Глава 16
Это у Тома Сойера были костюм и другой костюм, что говорило о богатстве его гардероба. Гнеш же, теперь, по сравнению с тем литературным персонажем, был просто таки богатенький Буратино.
Помимо, двух тренировочных костюмов — кстати, Нюру Вика снабдила тоже парой таких — у брата было два повседневных костюма и два «на выход». Это не считая новых рубашек, сорочек, штанов и обуви.
Вика понимала, что Гнеш теперь будет расти быстро — тренировки, хорошее качественное питание — но экономить на одежде для него, при её-то имеющихся деньгах и возможностях по их добыванию, было бы самым настоящим жлобством. В конце-то концов, сестра она или не сестра?
— А Ризева со своим ругается часто. Вот ведь, говорила я ей, а она мать не слушала, — по Сане Шантон, её пятидесятичетырёхлетней взбалмошной соседке, было непонятно, то ли она расстроена неладами между её старшей дочерью с мужем, то ли радуется своему предвидению и сбывшимся прогнозам, — Я уж хотела передать ей весточку, чтобы брала детей с собой и переезжала к нам, но, думаю, пусть пока не торопится. Может, у них всё и наладится.
— Действительно. Может, наладится, — Вика, в общении с соседкой, уже поняла, что нужно просто кивать и соглашаться.
К счастью, проулок вывел всю их процессию на заполненную народом улицу, и Вике, в гомоне идущей к Ново-Венскому храму толпы, стали совсем не слышны рассказы о семейных перепетиях обоих дочерей четы Шантонов, после замужества покинувших Вьеж со своими мужьями. К их же счастью, решила Вика. Сана была из таких тёщ, жить с которыми рядом не стоит не только зятьям, но и дочерям.
Лукий Шантон, её муж, и тот, в присутствии Саны, предпочитал помалкивать, хотя, сразу было видно, её он любил.