Сестра
Шрифт:
«Это он её, что ли мне в матери записал? — мысленно усмехнулась Вика, — А впрочем, всё равно»
— Гнеш, иди домой, — сказала она брату, — Мы с добрым господином прогуляемся немного. И недолго? — Вика посмотрела на аристократа.
— Мне бы хотелось, чтобы долго, — откровенно ответил он, — Но, клянусь, что, как только ты захочешь домой, я не буду тебе препятствовать. Слово виконта.
Значит, он ещё и виконт. Вика мысленно вздохнула и пошла рядом с ним.
— А ты знаешь, я тебя заметил ещё в первый день своего приезда во Вьеж, —
Ах, как же ей лестно внимание такого прекрасного принца, ёрнически подумала Вика. Никакого желания раскрываться, даже частично, перед этим аристократом у неё и в мыслях не было. Поэтому, на все его комплименты и ловкие подходы, которые перемежались с вопросами, касающимися её личности, она или ловко уклонялась, или правдоподобно врала. Не средневековому парню, даже поднаторевшему, наверняка, в дворцовых интригах, было тягаться с попаданкой из двадцать первого века мира Земли, прочитавшей уйму книг, насмотревшейся множество фильмов и общавшейся каждый день, порой, с таким количеством разнохарактерных людей, с каким Дебор не общается и за пару-тройку недель.
Так и получилось, что уже через четверть гонга виконт, если не позабыв, то отложив на потом свой интерес к необычной и привлекательной горожанке — а то, что она его серьёзно зацепила, не меньше, чем того растинского морячка, Вика поняла сразу же — принялся со всё большим воодушевлением рассказывать о себе и о своих делах.
Прогулка с виконтом оказалась познавательной. Начиная с того, что она открыла для себя прекрасную кондитерскую, где их накормили вкусными пирожными, и заканчивая рассказами о жизни гленского двора.
— Моя мать, Мавина Карлайтская, давно дружит с нашей герцогиней, а отец возглавляет Совет герцогства, так что мне приходится показывать пример достойного поведения, — со смехом рассказывал Дебор, — Я, иногда, так завидую близнецам!
Про его друзей Вика тоже узнала, как узнала и о его сестре пятнадцатилетней Олне. Поделился Дебор с ней и тревогами, связанными с предстоящим сватовством его друга и будущего сюзерена Анера Гленского к Урании Вьежской.
Свою идею с открытием лекарской практики Вика решила пересмотреть в пользу практикующего психотерапевта. Во всяком случае, на примере прогулки с виконтом Карлайтским, можно было утверждать, что выводить человека на самый для него интересный разговор, то есть, на разговор о самом себе, у неё получается замечательно.
Они ещё, кроме кондитерской, посидели в небольшой прибрежной таверне с красивым видом на океан. Настроение портили только взгляды горожан — наверное, так смотрели в годы войны на тех, кто разгуливал под ручку с немецкими офицерами. Нет, не совсем так, конечно, но близко к тому. Впрочем, у горожанок ещё примешивалась и зависть к своей товарке, подцепившей такого богатого и красивого аристократа.
— Мне нужно домой, благородный господин, у меня мама больная и брат дома некормленный, — чуть не пустила лживую слезу Вика. В этот момент она
— Я тебя сегодня никуда не отпущу, пока ты не дашь обещание завтра же снова встретиться. И давай без этого, без благородий. Просто, Дебор. Договорились?
Вот и верь после этого людям — говорил ведь, что сразу отпустит, как ей захочется. А тут уже начал условия ставить. А ещё виконт. Первый в её и Неллиной жизни аристократ.
— Хорошо, Дебор. Давайте встретимся завтра. В той кондитерской. В полдень. Если вас устроит.
— Понравились пирожные? — улыбнулся он, — Хорошо. Я буду ждать тебя.
Про динамо наивный чукотский мальчик явно не слышал, а даже, если бы и слышал, то никогда бы не примерил к себе. Как же, осчастливил простушку. Вике даже стало интересно, он бы её уже завтра в постель потащил или ещё бы пару дней повываживал, как рыбак?
— Какие гости к нам дорогие заявились! — их было семеро, окруживших Дебора и Вику в глухом переулке, куда они забрели, срезая дорогу к Заречному району, — Тут ведь, у нас, герцогская защита на гленских мерзавцев не действует.
Говоривший надтреснутым голосом главарь местной шпаны поигрывал довольно длинной дубинкой, перекладывая её из одной руки в другую.
А ведь Нелла прекрасно знала этот полутрущёбный район. Знала не только его географию, но и то, что соваться сюда даже днём, без ведома кого-нибудь из местных авторитетов, не следует совсем. Вика же, этот момент упустила. Срезали, что называется. То, что виконт был гленцем, в данном случае, роли не играло. Был бы он вьежцем, докопались бы, что без шляпы.
— Деньги, драгоценности и эту шалаву нам оставляй, и можешь двигаться дальше, — посоветовал Дебору второй налётчик-патриот, вооружённый приличного размера тесаком.
К чести Дебора, он не только не стал выполнять требований гопников, но даже не стушевался.
— Девушку отпускаем, давайте, и поговорим, — сказал он, вынимая меч, — Нелла, как начнётся, беги со всех ног в левый проулок. Я с ребятками поговорю.
Его слова вызвали громкий смех.
— Ты хорошо подумал, гленец? — вновь заговорил явный главарь шайки, — Тут ведь, среди нас, нашего доброго герцога нет, заступиться за тебя будет некому. Ты что, жить не хочешь?
Виконт пытался прикрывать Вику спиной, что было сделать довольно сложно — бандиты из полукруга стали расходиться в круг.
— Господин, решайте с теми, кто напротив, — тихо пискнула Вика, — У меня дядя, любимый, наёмник. Он меня научил приёмчикам. Я вам спину прикрою.
Несмотря на то, что она говорила тихо, гопники её услышали и заржали, как те кони.
— Нелла, девочка, не занимайся ерундой, — зло сказал виконт, начиная выписывать мечом восьмёрки, — Между деревом и забором. Беги! — скомандовал ей он, одновременно делая выпад в сторону ближайшего налётчика.
Тот оказался недостаточно проворным и его рубаха в районе живота окрасилась красным.