Сестрички и другие чудовища
Шрифт:
Самолёт плавно приблизился к пушистому полю. Если бы на поле действительно паслись олени, они бы бросились врассыпную. А чукчи качали бы задранными головами и уважительно говорили про большую птицу. И прикидывали дальность прицельной стрельбы берданок.
«А что я ей скажу? — продолжал размышлять О. — Сразу вот так брякну: я тебя люблю, выходи за меня замуж?»
Теперь лейтенант зажмурился по-настоящему и попытался представить, как он брякает прямо в хорошенькое личико Ирэн. Получилось довольно нелепо. О. открыл глаза. Самолёт уже
«Или всё-таки с Мари объясниться… в смысле посоветоваться? Она-то свою сестру лучше всех знает. Пусть подскажет, как ей брякать».
— Мари! Как ты думаешь, Ирэн…
— Я-то думаю, — заявила Мари с несвойственной ей резкостью, — а у Ирэн только ветер в голове!
Лейтенант попробовал ещё раз.
— А как ей лучше?..
— Как ей лучше, так она и делает! А я вынуждена посылать непосредственного начальника, чтобы он встретил родителей! Наших с ней общих родителей, между прочим!
— Посылать начальника — это плохо, — согласился лейтенант.
Он уже понял, что консультации от Мари сегодня не дождётся.
— А Ирэн лишь бы на пляже поваляться и с новыми кавалерами пококетничать! — не успокаивалась Мари.
— Ну почему на пляже?.. — робко вступился лейтенант за девушку своей мечты. — Она ведь на научном симпозиуме…
— Знаю я эти симпозиумы! — соврала Мари и отвернулась к иллюминатору.
Под крылом снова было бескрайнее снежное поле — только уже настоящее. Но чукчей с оленями не было и тут.
«Дались мне эти чукчи», — недовольно подумала Мари.
— Дамы и господа, — захрипели динамики, — наш самолёт совершает посадку в аэропорту «Пресиденте Едуардо Фреи Монталва»…
— Антарктида! — сердито сказала Мари в безжизненную снежную пустыню.
— …Антарктида, — подтвердили динамики. — Температура воздуха за бортом — минус 50 градусов по Цельсию. Добро пожаловать в Антарктиду! На этом наш экипаж прощается с вами…
— Добро пожаловать в Антарктиду… — тоскливо перевела Ирэн двадцатое с начала симпозиума обращение организаторов, покосилась на свою делегацию и перестала переводить.
Видные отечественные ученые спали.
Хотя чего там видного, ботаники престарелые…
С другой стороны, не такие уж и ботаники. Как ловко они первыми вбежали в зал заседаний и заняли самые выгодные места. В чём выгодность мест сзади сбоку за колонной, Ирэн поняла к третьему часу пленарного заседания.
Первое серьёзное задание Международного центра перевода оказалось тоской зелёной. Точнее, белой, как паста «Жемчуг». Юг, о котором как бы невзначай обмолвился начальник, окажется слишком южным, но Ирэн узнала об этом, уже пролетая над Австралией.
Хотя на самом деле, положа руку на сердце (Ирэн положила руку на грудь и удовлетворённо кивнула),
Но кто виноват, что она сама виновата? Мари, конечно! Где она, когда сестре нужна неотложная помощь? Валяется на пляже на каких-нибудь Карибах или где там эти ушлые полицейские проводят свои конференции!
Жутко хотелось поплакаться сестре. Может, помириться уже? А то что они как маленькие! Ирэн достала мобильник, чуть не нажала кнопку вызова, но вовремя спохватилась. Во-первых, рядом спали, во-вторых, спали не все.
«Отправлю эсэмэску, — решила Ирэн. — Только надо правильно начать, чтобы Мари не решила, что я извиняюсь. Но и чтобы не решила, что мы всё ещё в ссоре. Без заискивания, но и не слишком официально. Дружелюбно, но без сантиментов. Спросить, как дела, как проходит конференция, всем ли довольна… Ну что-нибудь такого типа…»
И набрала в телефоне:
«Ну что, довольна?»
Всю дорогу до отеля Мари играла на телефоне в какой-то кровожадный шутер. Наверняка в шутер. Звуков лейтенант не слышал, но хорошо видел, как сержант давила кнопки — как мелких, но вредных насекомых. В «Тетрис» с таким лицом не играют. С таким лицом стреляют на поражение.
Лейтенант вытянул шею назад и влево и с удивлением обнаружил, что шутер текстовый. Похоже, в нём нужно было побеждать врагов силой слова.
О. понял, что поговорить о важном сейчас не получится. Да и небезопасно.
«Ничего, — утешил он себя, — сейчас заселимся, она примет душ, выйдет из него вся такая размякшая…» Лейтенант торопливо наступил каблуком правого ботинка на носок левого, чтобы остановить поток сознания, который терял управление.
В отеле услужливый портье-аргентинец, услышав фамилии, тут же протянул Мари ключ.
— Спасибо, — хмуро сказала девушка, глянула на экран телефона и сунула его в карман.
— Кхм, — добавил лейтенант.
— Что-нибудь ещё? — слегка наклонил голову портье.
— А ключ? — спросил О.
Портье внимательно посмотрел на ключ с присобаченной к нему здоровенной бляхой «213», который Мари всё ещё держала в руках, на секунду сморщил лоб, но тут же просиял:
— О! Сеньор желает дубликат! Через пару часов будет готов, хотя обычно мы не…
— Нет-нет, — перебил его О. — Мне не нужен дубликат от комнаты… э-э-э сеньоры.
— Кхм… — повторил портье только что подслушанное у иностранца словечко. — А где будет ночевать сеньор?
Мари, которая до этого была просто хмурой, вдруг начала заливаться румянцем.
— У сеньора! — твёрдо ответил лейтенант.
Лицо портье приняло выражение толерантности к любым способам взаимоотношений сеньоров. Даже к таким, когда один сеньор ночует у другого сеньора, в то время как в его номере ждёт весьма симпатичная сеньора.
— В смысле… — рассердился то ли на портье, то ли на себя О. — Я буду ночевать в своём номере! А сеньора — в своём!