Сестрички не промах
Шрифт:
— Тут точно преступление, — заявила я, а Мышильда в ответ подергала себя за ухо.
Сидя в кухне, мы попробовали ждать известий о пропавших или их возвращения. Через несколько минут это сделалось совершенно невыносимым, и я, поднявшись, решительно заявила:
— Идем копать.
Сестрица возражать не стала, и мы отправились на пустырь.
— Думаешь, Макс мент? — спросила я по дороге.
— Не думаю, а вижу.
— А чего ж он с этими?
— Надо полагать, задание выполняет.
— Придушить
— Никак не можно, — покачала головой сестрица. — И даже наоборот — должны и обязаны содействовать в меру сил и возможностей.
От этого разговора я ужас как разнервничалась и землю швыряла так, точно в том месте, куда она падала, стоял мой злейший враг, как-то незаметно приобретший черты Максима. Мышильда сопела рядом, не сказав за все это время ни слова, и только когда мы уперлись носами в фундамент напротив, заявила:
— Вот и все.
И в самом деле: кухни кончились, все три. Мы перекопали все три возможные площади, где они могли находиться, и ничегошеньки не обнаружили — не только тридцати золотых червонцев, но даже самого завалящего кольца. Я сурово осмотрела перекопанное пространство и вздохнула: знала ведь, что чепуха все это, и пошла на поводу. Только мужа лишилась из-за дурацких сокровищ.
— Лизавета, — робко начала Мышильда, — мы как хотели: если на метр ничего не найдем, будем копать на два.
— Чтоб кто-нибудь из наших мужиков выкопал двухметровую яму? Да ни за что на свете. И зачем ему такая яма в родном подполе?
Мои слова произвели впечатление.
— Да уж, — сказала сестрица. — Вряд ли прадед так расстарался… И яму рыть совершенно необязательно, когда вокруг ходов полно.
— Не говори мне о них, — разозлилась я и полезла из ямы. Мышильде ничего не оставалось, как выбираться следом. — Прямо бы сию минуту уехала, — заявила я, шагая к дому. — Да вот душа болит о пропавших.
— Три дня придется выждать, — согласилась Мышь.
Солнце садилось за горизонтом, на землю пала мгла, а бриллиантовый дым растаял в тумане.
Хотя потрудились мы на славу, аппетита не было, и спать мы легли без ужина. Уснуть никак не получалось, я думала о несчастном Михаиле Степановиче и босом Евгении, а также об участковом Иваныче, о сокровищах прадеда, которые не пожелали найтись, и о черепах двенадцатого века. Где-то около полуночи под окнами послышались шаги, и Сашка неуверенно позвал:
— Елизавета.
Мышильда подняла голову и воззрилась на меня, а я махнула рукой. Сестрица полезла в окно.
— Чего тебе? — спросила она досадливо.
— Елизавету позови.
— Спит она и на тебя шибко осерчала. Говорит, брат у тебя невоспитанный.
— Он уехал, — сообщил Сашка. — Может, разбудишь ее, а?
— Не-е, я на
Сашка немного подумал и не захотел.
— Таскаются всякие, — проворчала Мышильда и закрыла окно.
Ночью мне опять снились тараканы, а также прадед Дормидонт, которого я сроду в глаза не видела. Он стоял в исподнем на нашем фундаменте, показывал кукиш и говорил весело:
— Вот вам сокровища.
Я проснулась в холодном поту и увидела в дверях Мышильду. В сумерках ее футболка казалась балахоном, а сама она привидением.
— Ты чего? — испугалась я.
— Ничего, в туалет ходила. Ну и прошлась вокруг дома.
— Не вернулись? — зная заранее ответ, спросила я. Сестрица покачала головой и, сев на кровать, стала смотреть в окно. — А мне сон приснился: прадед собственной персоной кукиш показывал. Ну и родственник у нас с тобой.
— Куда ж он их запрятал? — вслух подумала Мышильда, а я вдруг глаза вытаращила, покрылась мурашками и вроде бы даже затряслась, а потом выпалила:
— Пятнадцать человек на сундук мертвеца…
— При чем тут прадед? — удивилась Мышильда. — Он ведь был купцом, а не пиратом…
— Гробница, двенадцатый век.
Мышильда вскочила, кинулась ко мне и, заглядывая в глаза, прошептала:
— Думаешь, в гробнице?
Я еще немного потряслась под одеялом и наконец кивнула.
— Идем, — сказала сестрица, одеваясь, точно солдат по тревоге.
— Сейчас? — насторожилась я, посмотрев в окно.
— Конечно.
— Марья, там пятнадцать черепов и еще что-то в самой гробнице.
— Там золото-бриллианты, — зашипела она в ответ и вдруг рявкнула:
— Подъем.
Я уже говорила, что Мышильда отважная и всякие там черепа и скелеты ей нипочем. В общем, через пять минут мы уже неслись в сторону пустыря, прихватив с собой фонарь.
— Надо бы вооружиться, — с опозданием сообразила Мышильда. — Как бы на братца не нарваться.
— Пусть только появится, я ему мигом шею сверну.
Тут кое-что привлекло мое внимание. За кустами, прямо напротив пустыря, стояла машина. Я дернула сестрицу за руку и прошептала:
— Глянь.
— Неужто вредитель так обнаглел? — удивилась она.
— Пойдем-ка посмотрим.
Машина оказалась белым «Мерседесом», и если я ничего не напутала, то именно на ней сегодня приезжал ненаглядный родственник — Мотыль. В настоящий момент машина была пуста, а дверь со стороны водителя не заперта.
— И куда он делся? — вертя головой, поинтересовалась Мышь.
— Наверное, у Сашки.
— А почему машина здесь, а не у ихнего крыльца?
— Откуда я знаю. Сашка-то сказал, что Мотыль уехал.