СЕТЬ 2.0.2.0
Шрифт:
Новая встреча. 9499 километров на восток. 12 часов в небе.
Кларк выскочил из машины и пружинистым шагом вбежал по ступенькам. На широком белом диване полулежала жгучая брюнетка.
– Я скучала, – промурлыкала она. – Как-будто целую вечность провела без тебя.
– Привет, милая.
Кларк склонился и жадно поцеловал ее в губы.
Она поддалась вперед, вытянула шею.
– Я очень скучала, – хрипло сказала Эль.
Взяла его руку и положила себе на грудь.
Послышался шум раскручивающихся
Она расстегнула ремень.
– Через пять минут взлетаем, – раздался голос из динамика.
Звук растягивающейся молнии.
Они двигались в ритме танца длиною в вечность.
Когда шасси оторвались от полосы, сплетенные тела взорвались в едином порыве.
Кларк улыбнулся. Провёл кончиком носа по ее носу. Сочно поцеловал. Она застонала. Он взял ее за подбородок и посмотрел в глаза.
– Ты мой адреналин. Обожаю тебя.
– Люблю тебе, Кларк.
Он улыбнулся. Сел за столик. Уставился в окно.
«Из пяти гипотез пока подтвердилось три. Неплохой результат».
Она смотрела на его обнаженное тело. Гибкое. Жилистое. Подтянутое. Гладкое и полностью лишённое волос, как у ребенка. Идеальное тело.
Она гордилась им. Гордилась тем, что она его женщина. Его муза.
Он ее Зевс. А она его Гера.
Время в полёте – 8 часов.
12. Битва
И сошлись они в схватке.
Старое и новое.
И нет среди них ни абсолютного добра, ни абсолютного зла.
Есть только правда. У каждого своя. Правда.
Ламеры, бумеры, зуммеры.
Молодость всегда презирает бабушкины салфетки.
И заменяет их проекциями. Салфеток.
И так по спирали.
Из поколения в поколение.
Молодое переупаковывает старое. В новое.
Но не в этот раз.
Новое рискует перекроить саму суть мира.
Два мира. Две армии.
А между ними человек.
На какую сторону он перейдет?
13. Серые коридоры
У входа в неприметное серое здание его встретила плотная брюнетка в простой голубой блузке из вискозы и хлопковой серой юбке. Свежая загорелая кожа, ни грамма косметики. Из тех женщин, которых не заметишь в толпе. Но если столкнёшься – рискуешь утонуть в этих бездонных глазах. И красивых завитках ее танцующих запястий. И запах, этот сладкий запах. Пряный восток.
– Здравствуйте, Кларк. Я – Мари.
На ее широком лбу поблескивала капелька пота. Над губой, в ложбинке, появилась другая. Похоже, с кондиционерами тут не очень.
Она вела Кларка по длинным серым коридорам. Дважды они поднимались и спускались на лифтах. Потом снова бесконечные коридоры.
Наконец пришли.
14. Президент №2
Кларк устало
Пошел второй час, а переговоры ни на шаг не продвинулись.
Он сидел в сером кресле. Скромном, неудобном.
В кресле напротив сидел моложавый человек с голубыми волосами и уставшими глазами. Он вёл себя странно. То сидел и молча смотрел на гостя. Пристально, холодно, с улыбкой на губах. То вскакивал и начинал бегать вокруг стола. То замирал и смотрел в окно. То внимательно слушал, наклонив голову к правому плечу.
– Сколько вам? – спросил Кларк.
– 75.
– 75. Хорошо. Тогда почему бы вам просто не уйти?
– Уйти?
– Да, уйти. Вы не хотите играть по нашим правилам. Но вы как никто другой знаете, какая сила на нашей стороне.
– Да, я знаю. Сокрушительная сила.
– Тогда я не понимаю причин вашего упорства. Вы не торгуетесь. Ничего не просите… – он внезапно замолчал и пристально посмотрел на хозяина кабинета. – Не может быть!
– Что?
– В вас проснулась совесть? – расхохотался Кларк.
– Очень смешно.
– Просто скажите, что вас тревожит. Я помогу вам.
– Я не могу, не могу. Не хочу оставаться. И не могу уйти. Она меня съест. Она мне жизни не даст. Она сегодня меня пол ночи пилила. Устроила такую истерику, что вся прислуга сбежалась. Думали, что террористы напали.
– Она нашла записку от любовницы?
– Оххх, – грустно вздохнул он.
«Да, любовницей там и не пахнет».
– Я разбил ее любимую вазу.
– Вазу? Так дайте ей денег на десять ваз и пусть замолчит.
– Так разве дело в вазе. Ваза – это просто повод. Она постоянно меня пилит. Работа для меня единственное спасение.
– О, женщины. Вся сладость в этом мире и вся горечь от женщин.
– Да. Только тут кроме горечи ничего не дождёшься. Я все сделаю. Но при одном условии. Она никогда, слышите, никогда не узнаёт, где я. Я все сделаю. А потом вы спрячете меня от неё. Думаете, мне нужно все это? – он взмахнул рукой в сторону городских небоскребов. – Шлимазл! Я сыт по горло. Я хочу покоя. Как же мне надоело растягиваться между всеми, изворачиваться, манипулировать, и тем пытаться угодить, и этим.
Он остановился и мечтательно закатил глаза.
– Хочу бабу, ладненькую такую, с формами. Лежать с ней хочу на песке, обнимать ее, засыпать с ней. И чтобы она молчала. Только улыбалась. И молчала. Представляете. Молча. И я с ней делаю все, что хочу. Хочу – глажу, хочу – хлопаю. А она улыбается от удовольствия и смотрит так ласково, так нежно.
Вот это рай. Вот за такой бы рай я все отдал. Если вы думаете, что мне нужна эта власть – ерунда это все. Мне не власть нужна – мне жизнь нормальная нужна. Человеческая. Я почему бываю такой злой – потому что нет у меня ее, бабоньки моей.