Сеть [Buzz]
Шрифт:
— Они хотят, чтобы ты так думала, Нурмен. Практически все допросы в НДСДП поначалу проходят «для сбора информации». Ты чувствуешь себя спокойно и уверенно, даже хочешь помочь коллегам. И вдруг выясняется, что ты сболтнула лишнее, откуда ни возьмись появляется прокурор, и ты становишься подозреваемой. Всегда помни: следователи внутренних дел полиции — не обычные коллеги. Они преследуют несколько иные цели.
И вот они оба сидят в помещении для допросов…
Вопрос один: кто позаботился о том, чтобы она попала сюда?
В
Крошечная облицованная кафелем комнатка, пахнущая хлоркой. Из мебели лишь кушетка, привинченный к полу стол и два привинченных к полу стула.
Откуда-то издалека донеслось гудение кондиционера, и вскоре он ощутил спиной поток холодного воздуха.
Поскольку с него сняли всю одежду, кроме трусов, он уже через несколько минут начал дрожать от холода.
Голова раскалывалась, и, хотя его, судя по всему, привезли обратно в город, во рту по-прежнему ощущался песок пустыни.
Воспоминания были отрывочны и как в тумане. Полицейский вертолет, приземлившийся в центре лагеря, громкий голос, отдающий команды, другие голоса, перебивающие друг друга.
В другом отрывке руки у него скованы наручниками за спиной, и он привязан к одному из сидений.
Должно быть, на каком-то этапе он снова отключился, потому что по поводу полета на вертолете больше никаких воспоминаний не осталось.
Эйч Пи ощущал острую потребность в одежде, чашечке кофе и горячем душе, однако более всего ему хотелось бы получить объяснения тому, что происходит.
Сидя в камере, он чувствовал, как замерзает — ирония судьбы, ибо в помещении было градусов тридцать!
Через две минуты после того, как у него начали стучать зубы, открылась дверь и в помещение вошел маленький усатый мужчина в отутюженной бежевой униформе.
Положив на стол серую папку, мужчина уселся напротив Эйч Пи. Он открыл папку, не спеша достал из нагрудного кармана очки и начал читать.
— П-п-посольство… — выдавил из себя Эйч Пи. — Мне нужно с-связаться с п-посольством. Т-ты ч-что, не п-понимаешь? У меня есть права.
— Да нет, я прекрасно понимаю, что вы говорите, — ответил мужчина, и его безукоризненный английский заставил Эйч Пи вздрогнуть. — Проблема в том, что мне непонятно, с каким посольством я должен связаться. Норвежское не подходит, потому что паспорт у вас поддельный.
Он бросил на Эйч Пи строгий взгляд поверх маленьких очков.
— Мое имя сержант Азиз, следователь королевской дубайской полиции. А вот кто вы? — Он вопросительно посмотрел на Эйч Пи. — Нам не удалось обнаружить никаких признаков вашей настоящей личности — ни при вас, ни среди ваших вещей в отеле. Невольно задаешься вопросом, существуете ли вы на самом деле. А у человека, который не существует… — полицейский перегнулся через стол, — не может быть никаких прав. Не так ли?
— Итак,
— Вы забыли террориста, — вставила Ребекка, чувствуя, что саркастический тон следователя все больше раздражает ее.
Вестергрен посмотрел на своего коллегу долгим многозначительным взглядом.
— Но ведь он появился лишь после того, как вы загрузились обратно в машины?
— Нет. Я увидела его, когда мы еще стояли на месте — до того, как отдала команду «по машинам».
— И тогда он уже был вооружен?
Вопрос задал лысый маленький дядюшка Вальтерс, и она обернулась к нему.
— Нет, в тот момент нет. В руках у него был пакет, и мне показалось, что я увидела в нем оружие.
— Показалось? Ты не уверена?
Снова Вестергрен, все тем же насмешливым тоном. Ребекка сделала глубокий вдох.
— Как я уже рассказывала ранее, я увидела предмет, который восприняла как оружие. Все произошло очень быстро, невозможно точно реконструировать, в какой момент что именно происходило…
— Мы понимаем, Ребекка, — кивнул Вальтерс. — Однако нам хотелось бы, чтобы ты максимально постаралась разложить происшедшее на отдельные составляющие, в мельчайших деталях. Это поможет нам лучше понять общую картину, ведь ни меня, ни Пера на месте не было.
Он кивнул в сторону коллеги и в очередной раз дружески улыбнулся ей, на что она невольно ответила улыбкой.
— Все произошло именно так, как я уже рассказывала. Мы прибыли на место, остановились, и в тот момент я, когда пыталась оценить ситуацию, заметила в толпе террориста. Пронаблюдав за ним в течение нескольких секунд, я сочла, что ситуация опасна и что существует угроза для охраняемого лица и всей группы, и поэтому отдала приказ прервать операцию.
Она с облегчением улыбнулась Вальтерсу и покосилась на Рунеберга. Однако ее шеф сидел с непроницаемым лицом, сложив руки на груди и разглядывая двоих следователей, сидящих по другую сторону стола.
— А что произошло потом, Ребекка? — мягко продолжал Вальтерс.
— Мы начали движение назад, и тут толпа потеряла голову. Люди прорвались через заграждение, и начался полный хаос. Меня чуть не сбили с ног, однако мне удалось устоять и достать оружие. Потом началась перестрелка…
— Ты начала стрелять на поражение? — сделал бросок кобры Вестергрен, однако Ребекка не попалась в ловушку.
— Нет, я дала три предупредительных выстрела, а поскольку стрелять в землю не представлялось возможным из риска попасть в случайных людей, я стреляла в воздух. Примерно в тот же момент начал стрелять кто-то другой, судя по всему, один из солдат, сдерживавших толпу.