Сетевая игра
Шрифт:
Глава 18
Итог
— Ты чё ждёшь, дятел? — поторопил Слава.
— Нужно… вызвать «скорую», — пробормотала растерянная и бледнеющая на глазах Галина Евгеньевна. — Дайте… отдайте, юноша, это… нужно вернуть, я…
— Ну! — рявкнул Васин.
— У меня тарификация поменялась… — просипел Пашка в панике.
Галина Евгеньевна продолжала пятиться и вдруг застыла, глядя в асфальт.
Островская опустила свой телефон. У неё заметно
Как и у Пашки. Он глянул банковский счёт. Там имелось пятьдесят пять тысяч двести одиннадцать рублей сорок восемь копеек. Как можно было забыть, что игра оплачена до этого понедельника?! Как?!
Но… это ведь тоже решение. Следующая тарификация явно будет какой-нибудь поминутной. Идеально для его плана, на который так страшно, но так нужно решиться. Пользоваться очень редко, только в случае экстренных ситуаций. По минутам.
Васин заглянул в Пашкин телефон и вытаращил глаза.
— Почасовая?! — ахнул он. — Хера се! Это за что так?!
— Что ты там возишься?! — просвистела Островская.
Пашка свернул игруху и возился в калькуляторе. Денег хватало на пятнадцать дней. Хватит с головой, чтобы обустроить будущую жизнь без колдовства. Только…
Он уже ввёл в окошко цифру триста шестьдесят четыре, когда вдруг от Станислава Денисовича М. пришёл перевод на сто семьдесят тысяч рублей. Пашка выпучил глаза и вскинул на Марципана взгляд.
— Больше нету, — хмыкнул тот. — Чем мог.
На секунду младший Соколов зажмурился. И, так и не открывая глаз, ткнул в «ок». Оставив триста шестьдесят пять в графе с количеством часов.
'Успех!
Работа с приложением оплачена до 20.06.2018 (03:17 a. m.)'
Потом Пашка удалил у Галины Евгеньевны все воспоминания о звонке с командами, чё и как делать, применив адаптацию связанных. С поправкой на выполнение квеста с телефоном на счету осталось сто восемь тысяч пятьсот двадцать баллов. Из-за задания вышло, что память мэрской секретарше он отредактировал бесплатно.
Галина Евгеньевна развернулась и, не прощаясь, пошла в сторону дороги и остановки автобусов.
— Получилось? — опасливо спросил Марципан спустя пару минут.
Васин порылся в ранце и достал пауэрбанк со шнуром, который подключил к зажатому в Пашкиной левой руке телефону историка.
— Предлагаю это дело как следует отметить, — объявил он. — Затусим?
— Повод стоящий, — признала Островская.
Слава куда-то отлучился на полчаса, видимо, восполнять финансовые потери. Островская вела подсчёт вложенных баллов, чтобы определить, кто кому что должен, и предлагала разрешить нестыковки оплатой банкета. Пашка был пришибленным. Сожаления о том, что минимизация работы с приложением его же руками сделалась почти неотвратной, настигали вопреки здравому смыслу.
За две недели нужно подготовить почву. Обзавестись деньгами. Наверное, стоит подправить хотя бы Другой маме и бабуле восприятие исчезновения отца.
Но на определённом этапе даже немного увлёкся.
— А я уверен, что это — разработка учёных! — разглагольствовал Васин. — От мозга у людей очень мало процентов реально работаю. И если нашли способ активировать остальное, то все прокачки — никакая не магия, а наука! Поведение тоже может через это регулироваться, типа высокоточного гипноза. Я со временем прокачаю себе всякие штуки, чтобы в этом шарить, и разберусь. А тестят на неблагополучных детях, чтобы ответственности не было. Потому что это государственная тайна.
— Это кто тут неблагополучный? — хмыкнул Слава, потягивая коктейль.
— Видимо, историк, — засмеялась Островская.
— Историк — низший класс, никому не нужный. Кто за него спросит? И заметьте, игруха нам помогла его устранить, а ему от нас избавиться — таки нет. Потому что он стал неудобным, заигрался. Да через сто лет такая игра будет на первом телефоне у каждого ребёнка стоять! Даже в Африке! Школ вообще никаких не будет, всё станут пакетно грузить в бошки.
— По квоте, — хохотнул Марципан.
— Уж скорее её начнут продавать, и очень дорого, — добавила Островская.
— И начнут! После теста. Это только со временем она станет нормой. Поначалу кто-то озолотится.
— И что, прям веришь, что в первую очередь побежали тестировать на каких-то левых людях, а не обзавелись личным островом в океане? — подначивал Марципан.
— Во-первых, может, у них давно есть остров. Во-вторых, могут быть последствия. Влияние на психику после прокачки, на здоровье. Мало ли. Для того и тестируют. Мы — крысы! Белые лабораторные мышки!
— Давайте посмотрим, что главный крысёныш тут насобирал себе, — предложила Островская и взялась за телефон историка. А потом выругалась. — Блокировка! Чёрт! Нельзя было дать ему заблокироваться!
— Гнидень явно понял, за что даются плюшки, — открыл рот Пашка. — У него там, небось, по сто наград в каждой строке.
— Да там по большей части рандом, — махнул рукой Васин. — Возможно, маячок стоит на какие-то слова, сказанные в радиусе доступа динамиков телефона. Или связки слов. Вот Марципан завёл, что кабан — за бургеры. А люди там, где бургеры жрут, некоторые слова постоянно употребляют. И награда может прилетать в ответ на них.
— Типа «приятного аппетита»? — спросила Островская и глянула на свой телефон.
— Типа, только какая-то посложнее конструкция. Или вообще звук жевания. Или чавканья.
— Интересная теория, — задумался Марципанников.
— И заметь, пореальнее реакции на действие. Действия очень по-разному можно выполнять, хер отследишь.
За первые часа полтора празднования великой победы, Пашка успел найти у себя двух свинок и, цельную «П», букву «хэт» и перевёрнутый «игрек», букву «гимель». После чего появились две последние, он не зафиксировал.