Сети Деллы
Шрифт:
Ольга познакомилась с отцом Деллы, Джимом Холлом, когда тот служил в Ливерпуле. Он был американским солдатом, родом из Кентукки, и они влюбились друг в друга по уши, оставив разрушительные последствия войны позади. Добравшись до Америки, они поженились и поселились в его родном городе Осье. Это было захолустное местечко в самом сердце Аппалачей — не совсем то, что ей бы хотелось, но Ольга навестила какую-то дальнюю родню в Индиан-Хилл и решила как можно скорее переехать в Цинциннати.
В детстве Ольга Браун прошла через настоящий ад; во время Второй мировой войны её дом разбомбили. Она с братьями и сёстрами видели, как он взорвался у них за спиной. Им пришлось жить
— Самое ужасное было выходить из бомбоубежищ, — вспоминает Ольга, — и видеть, как из разбомбленных домов выносят части тел. У служащих гражданской обороны были специальные холщовые сумки, из которых торчали руки или ноги, которые туда не помещались. Мы были маленькими детьми, стояли вокруг и на всё это смотрели.
Когда война закончилась, Ольгу отправили обратно в Ливерпуль, где, как она помнит, она танцевала на улицах. Она посещала католическую школу и научилась правильно крахмалить наволочки, печь хлеб и пироги; её воспитали идеальной домохозяйкой, и она любила такую работу. Дома она практиковалась в глажке таких вещей, как тряпки для пыли, ленты, носки — всего, что попадалось под руку.
Ольга всегда считала английскую школьную систему превосходной — там не было никакого "дурачества", и годы спустя она была несколько разочарована, когда её дети пошли в государственную школу в Вестерн-Хиллз. В конце концов она оплатила им католическое образование и считала, что им ещё сильно повезло.
— Мне наши школы нравились гораздо больше. Родители платили кучу денег, чтобы ты туда попал и чего-то добился, — говорит она. – Там всё было по-взрослому, никакой болтовни в коридорах.
Перед отъездом из Англии она поступила в бизнес-колледж и печатала 75 слов в минуту, что, по её мнению, было нормально, хотя другие девушки печатали намного быстрее. Тем не менее она устроилась на работу, освоив все навыки секретарской работы: стенографию, делопроизводство и бухгалтерию, — и работала в аэропорту Гатвик, где познакомилась с Джимом, симпатичным молодым солдатом ВВС.
К тому времени шёл 1949 год. Ей было 16 лет, ему — 21 год. Через год они вдвоём договорились о переезде в Штаты с полного благословения её родителей. Семья Джима была бедной, но это были любящие люди, которые приняли Ольгу с распростертыми объятиями. После переезда её охватила тоска по дому, и ей ужасно захотелось вернуться в Англию. Проведя 18 месяцев в Осье, она решилась на переезд в Цинциннати — Куин-Сити [24] .
24
Неофициальное название Цинциннати.
Ольге там быстро понравилось; было начало 1950-х, и начали появляться все современные удобства, что было для неё большим подспорьем, поскольку она одна воспитывала двух маленьких девочек. Джим работал в механической мастерской, зарабатывая 62 доллара в неделю, неплохие деньги по тем временам, но потом началась Корейская война, и Ольга занервничала. У неё было предчувствие, что Джима опять призовут на службу и она потеряет его. Так получилось, что Джима не призвали, но катастрофа всё равно случилась. Молодой человек умер от рака, оставив Ольгу с двухлетней Деллой и Донной, которая была ещё младенцем.
К
Но маленькая Делла не очень хорошо относилась к Джину. Она хотела своего настоящего папу, и всё детство держала фотографию Джима Холла в парадной форме на видном месте над кроватью. Это был её "небесный папа", — говорила она сёстрам, которые понятия не имели, о чём она говорит.
С возрастом воспоминания Деллы о Джиме, казалось, становились всё более яркими. Она рассказывала о нём другим детям, настаивая на том, что он её единственный отец — единственный, кто когда-либо любил её.
Она ненавидела отчима Джина, ненавидела маму, и особенно — их малышку Шерил. Что бы ни дарили ей родители: новых нарядов и кукол, — у них не было ни шанса.
Когда Шерил была ещё совсем маленькой, Делла угрожала задушить её; затем, по мере того как семья Мелло росла, характер у Деллы Фэй Холл всё больше портился. Это было досадно, потому что она была прекрасным ребёнком, перед которым учителя и соседи открывали свои двери, просто чтобы взглянуть, во что она нарядилась в тот день. Ольга всегда следила за тем, чтобы девочка одевалась, как живая кукла.
44
У её сестры Донны остались яркие воспоминания о детстве. Она нисколько не удивилась, когда услышала, что Деллу обвиняют в убийстве при отягчающих обстоятельствах, и незадолго до суда 1996 года столкнулась лицом к лицу с сестрой в Центре правосудия. Она хотела вспомнить соседского бульдога, которого Делла убила, когда они были маленькими. Делла утверждала, что Донна всё это выдумала, стремясь привлечь внимание прессы, но Донна напомнила ей об их доме на Уэйленд-авеню в Норвуде, где они жили до переезда в Вестерн-Хиллз и вдвоём играли на аллее ещё до того, как пошли в детский сад. Она надеялась освежить воспоминания Деллы.
— Она была злой; я её дико боялась, — вспоминает Донна. — Она твердила мне, что эта собака оторвёт мне руки.
По словам Донны, они играли с бульдогом, соседским питомцем, когда им было 6 и 7 лет. В итоге его убили и изувечили, и когда Делла привела её в переулок и показала его, бедняга лежал между двумя заброшенными зданиями. Она говорит, что Делле нравилось мучить её этим ужасным зрелищем.
— Хорошо я его уделала? — насмешливо спросила она. — Чувствуешь запах?
Но Донна не понимала. Она была слишком мала, чтобы осознать, что произошло. Собака была похожа на бесформенный комок.
— Мы сёстры, — сказала ей Делла, давая ей палку, — поэтому я приберегла для тебя самое лучшее. Выколи ему глаза.
Но Донна швырнула палку в неё обратно, а потом с ужасом смотрела, как Делла проткнула ей глазницы собаки.
От этого зрелища маленькую Донну стошнило до рвоты. Она побежала рассказывать матери, но Делла догнала её и пригрозила, что если она откроет рот, будет ещё хуже.
— Ещё до того, как я пошла в детский сад, она всегда говорила, что способна убить меня или маму во сне, — признаётся Донна. – Однажды она взяла ножницы и прокралась в комнату матери, пока та дремала. Она поднесла ножницы вплотную к шее матери, немного приподняв их, а затем встала там в такую позу.