Сети Культа
Шрифт:
Колер плотно сомкнул челюсти, однако Бриггер кивнул и приподнял руку, заговорив раньше, чем Колер успел что-либо возразить.
— Думаю, на этом наш разговор следует завершить. Вам со спутником необходимо отдохнуть с дороги хотя бы несколько часов. А после — сможешь приступить к работе, как сочтешь нужным. Договорились?
Бенедикт глубоко вздохнул и согласился, поняв, что спор, начавшись, может в действительности затянуться надолго, а без нужных сведений от Ренарда и Иммара должной практической пользы это не принесет.
— Хорошо. Пожалуй, ты прав.
— Вот и славно. Ступайте. Ваша комната на третьем этаже,
— До скорой встречи, — небрежно бросил Колер, направившись к двери.
Киллиан, поднявшись со стула, поспешил за наставником, попрощавшись со старшим жрецом головного отделения лишь коротким кивком.
Когда небо Грата с наступлением заката окрасилось в свою пламенную с розовыми проблесками гамму, Бэстифар неспешно переступил порог небольшого шатра, который занимали Райс и артисты его команды, часть из которых при сегодняшнем знакомстве с Мальстеном решили последовать примеру возмутившегося гимнаста и покинуть малагорский цирк.
Райс стоял ближе других ко входу в шатер и первым обернулся на звук шагов принца, тут же вздрогнув при виде него. Никогда прежде Бэстифар шим Мала не давал волю своим силам иного в отношении артистов, но сейчас решившие уйти циркачи не имели ни малейшего понятия, будет ли аркал столь же милостив с ними.
— Ваше Высочество, — почтительно кивнул Райс, отступая на шаг от нежданного посетителя.
— Как я погляжу, вы не стали тянуть со сборами, — констатировал принц, сложив руки на груди. Голос его казался спокойным или даже равнодушным. Похоже, некоторые артисты именно так и восприняли тон Бэстифара, а потому заметно расслабились, однако Райс не мог прогнать недоброе предчувствие, притаившееся внутри и заставлявшее его нервы натягиваться подобно струне.
— Мы… подумали, что не стоит более злоупотреблять вашим гостеприимством, — со всем должным почтением отозвался Грийр, младший брат Райса. Из всех присутствующих здесь он первым поддержал инициативу взбунтовавшегося против данталли гимнаста и решил также покинуть малагорский цирк.
Бэстифар понимающе кивнул.
— Что ж, ваше решение на моем гостеприимстве не сказалось бы никоим образом, — с добродушной улыбкой развел руками он, чем вновь заставил Райса нахмуриться: нечто в этой самой улыбке — неуловимое, неявное — отчего-то по-настоящему пугало, хотя внешне принц не демонстрировал ни агрессии, ни злости, ни даже недовольства или простой обиды в отношении покидающих его труппу артистов.
— И все же мы не хотели стеснять вас… — повел плечами Грийр.
— Глупо было тянуть с уходом, Ваше Высочество, — чуть прищурившись, склонил голову Райс, с напускным спокойствием выдерживая взгляд аркала. — Кукловод, который вполне мог превратить нас в вечных марионеток, любезно отпустил нас и позволил самим решать свою судьбу. Стоит поспешить, пока он не передумал.
Пожиратель боли заинтересованно посмотрел на циркача. Райс сглотнул тяжелый ком, подступивший к горлу от этого пронизывающего взгляда. Пара секунд молчания, повисшего в шатре, когда никто из артистов был не в силах даже пошевелиться, казалось, растянулась на несколько застывших вечностей, и, лишь когда Бэстифар, наконец, нарушил тишину,
— Знаешь, Райс, ты ведь довольно давно работаешь в моем цирке. Когда вы с братом только пришли, я успел повидать более умелых артистов, чем вы двое, однако взять в труппу решил именно вас. Знаешь, почему?
Циркач напряженно качнул головой, понимая, что не может позволить себе издать ни звука, ведь голос его — он знал — при первом же слове пронзит предательская дрожь. Аркал криво ухмыльнулся и кивнул.
— Мне пришлась по вкусу ваша с братом манера держаться. Особенно твоя. Ты всегда был смельчаком, Райс. Новатором. Бунтарем. Если честно, мне нравилось наблюдать, как именно эти твои качества толкали тебя к совершенствованию твоего мастерства. Однако эти самые качества неизменно сопровождала несокрушимая гордыня. Ты всегда чувствовал себя мастером, Райс, и тебе показалась невыносимой одна лишь мысль, что тобою во время представления будет руководить кто-то другой. Даже не так: тебе претила сама идея, что кто-то может знать лучше тебя, как сделать представление зрелищнее и насыщеннее. Это жадность и самовлюбленность, мой дорогой друг, и эти качества ты привил всем тем, кто уходит с тобой.
Циркач едва заметно побледнел и напрягся сильнее прежнего.
— Ваше Высочество, я чувствую себя весьма глупо, — нервно усмехнулся он. — Я понимаю все слова, которые вы произносите, но, мне кажется, не слышу, что именно хотите ими сказать.
Бэстифар улыбнулся: реакция артиста, похоже, была именно той, на которую он надеялся. Или рассчитывал — трудно было судить наверняка.
— Ты всегда умел подобрать наиболее точную формулировку, — кивнул принц. — Это также было одним из моих любимых качеств в тебе. Я хочу сказать, что мне горько расставаться со столь ценными людьми…
— Ваше Высочество, при всем нашем почтении, — покачал головой Райс, — о том, чтобы работать в цирке под контролем данталли, для нас не может быть и речи.
— Я знаю, знаю, — примирительно приподнял руку аркал. — Я вовсе не собирался просить вас остаться. Напротив: теперь я и сам считаю, что это невозможно.
Райс недоверчиво изогнул брови, беспомощно обведя глазами своих друзей, однако ни в ком из них не нашел подсказки, как реагировать на слова принца.
— Вы всецело продемонстрировали, насколько вам претит идея работать под контролем данталли. Даже если бы вы решились остаться теперь, я не сумел бы принять вас обратно: Мальстен счел бы такую работу недобровольной, а я бы каждый раз думал о том, сбежите вы после очередного представления под покровом ночи или нет. Знаете ли, мне не нравится занимать свое время подобными размышлениями, особенно с завидной периодичностью.
Райс прерывисто вздохнул: предчувствие, что ждать от пожирателя боли не следует ничего хорошего, еще отчетливее застучало в его висках.
— Но переживать вам не придется, — многозначительно кивнул он, напомнив, — мы ведь уходим.
— Верно, — аркал нарочито задумчиво поджал губы, тут же вновь растянув их в улыбке — на этот раз невеселой. — Но здесь у нас возникает другая проблема, друзья. И она касается не только вас.
Выждав несколько мгновений, Бэстифар, задумчиво соединив подушечки пальцев, принялся неспешно расхаживать по шатру из стороны в сторону.