Сети Культа
Шрифт:
Несколько мгновений Колер молчал, внимательно глядя на своего ученика, затем тихо устало посмеялся.
— А у тебя талант к проникновенным речам, ты в курсе? — усмехнулся старший жрец, потерев переносицу. Киллиан осклабился.
— У меня хороший учитель, — отозвался он и продолжил, тяжело вздохнув, — Бенедикт, я хочу сказать лишь, что о вашей человеческой природе, о ваших чувствах очень легко забыть. Я полагаю, что жрец Бриггер забыл, потому что все эти годы вы преподносили себя определенным образом.
Колер нервно усмехнулся, вспомнив собственные слова,
— Я понял тебя, Киллиан. По сути, ты пытаешься сказать мне, чтобы я взял себя в руки и вел себя, как подобает старшему жрецу моего уровня.
Харт отрывисто хохотнул.
— И не говорите, что на этот раз я не пытался быть деликатным.
— Что ж, попытка засчитана. Но тебе предстоит еще много работать над собой, — с улыбкой отозвался Бенедикт, и Киллиан облегченно вздохнул.
— Кажется, я начал снова узнавать вас, — он кивнул и погладил расхаживающую по подоконнику эревальну по голове. — Итак, стоит теперь обсудить ваш дальнейший план?
— Нет, — хитро прищурился Бенедикт. — Планы будем обсуждать завтра. Сегодня был до ужаса долгий день, Киллиан, и сейчас я ощущаю себя очень уставшей и дурно пахнущей живой легендой, которая слишком заработалась.
Харт подавился смешком. Колер кивнул.
— Я думаю, сегодня стоит, наконец, позволить себе отдохнуть. Нам обоим. Эти восемь дней пути совершенно выбили нас из сил, и проспать от сумерек до рассвета — лучшее, что мы сегодня можем сделать. Располагайся, отдыхай, а я пойду, приведу себя в надлежащий вид и последую этой же рекомендации. Работа наша начнется с завтрашнего дня.
— Это лучший приказ, что я слышал от вас с момента нашего знакомства, — кивнул Киллиан, потерев простуженную шею.
— Не привыкай к этому, таких будет немного, — деловито бросил Бенедикт и поспешил выйти из комнаты.
Глава 2. Огни Шорры
Назойливый солнечный луч, несмотря на все попытки скрыться от него и продлить сон, все же заставил Кару открыть глаза. Лениво потянувшись, она зевнула и повернулась на бок, уже занеся руку, чтобы разбудить Бэстифара, который этой ночью предпочел остаться в покоях своей любовницы, однако вторая сторона кровати оказалась пустой.
Несколько мгновений Кара непонимающе хмурилась, пытаясь предположить, куда мог отправиться принц на рассвете, ведь обычно, оставаясь на ночь в комнате любовницы, он просыпался позже нее и после пробуждения не спешил покинуть уютную постель. Первая же мысль, мелькнувшая в голове женщины, заставила ее резко подняться и едва не скрипнуть зубами от злости. Отчего-то Кара сразу захотела прикрыть свое нагое тело, будто бы некто невидимый, наблюдавший из ниоткуда, вполне оправданно сейчас насмехался над ней — голой, брошенной, использованной, променянной
Кара ни на секунду не засомневалась, что Бэстифар, проснувшись с рассветом, помчался проверять, не сбежал ли его кукловод после той сцены, что он закатил этой ночью. Принц, разумеется, поделился с любовницей всеми подробностями их с данталли диалога, и, как ни странно, женщина во многом оказалась согласна с Мальстеном, хотя предпочла и не говорить этого Бэстифару. Куда больше ее занимала мысль о том, что аркал совершенно не думал о смерти гимнастов, его заботило лишь то, сможет ли его обожаемый данталли жить с этим и останется ли он в Грате, как обещал.
«И отчего это существо ему так дорого?» — недоумевала Кара. — «Он ведь не просто подпитывается его силой, он действительно дорожит им! Неужели только из-за того, что Мальстен может разглядеть красное? Только этим он так примечателен?»
Женщина не хотела признаваться себе в том, как ее задевает эта привязанность принца к данталли, но колкие и болезненные мысли о том, что даже времяпрепровождение с ней он готов отодвинуть на второй план ради разговора с кукловодом, никак не желали идти прочь из головы.
— Чтоб тебя, Бэстифар! — процедила Кара сквозь зубы, поднявшись с кровати и тут же накинув легкий халат.
— Чем я успел прогневать тебя с самого утра? — послышалось из дальнего угла комнаты. Женщина испуганно ахнула от неожиданности и нервно затянула пояс халата.
— Бэстифар? — изумленно спросила она, уставившись на принца, сидевшего за столом над какими-то бумагами к ней спиной.
— Неужто я храпел ночью? — не оборачиваясь, хмыкнул принц, мгновенно заговорив нарочито серьезным, сокрушенным тоном. — Боги, надеюсь, это не так — это отвратительно.
Лишь теперь он повернулся к женщине, и лицо его озарила добродушная улыбка.
Кара глубоко вздохнула, заметно расслабившись, хотя сердце ее все еще билось учащенно после короткого пережитого испуга. Обнаружив принца в комнате, она невольно улыбнулась своей мнимой победе над Мальстеном, приблизилась к аркалу и нежно опустила руки ему на плечи.
— Нет, ты не храпел. Я просто подумала, что ты променял сладкие минуты совместного пробуждения на какие-то… — она осеклась на полуслове, заметив, что за бумаги так внимательно изучал аркал. — Это родовое древо твоей семьи?
— Внушительное, не правда ли? — хмыкнул Бэстифар, пригладив аккуратную бородку и нахмурившись. — Малагорские цари всегда пользовались своими привилегиями иметь несколько жен. Самым плодовитым был мой прадед, у него было двадцать шесть жен и семьдесят восемь детей. И это только сыновья — дочерей я даже считать побоялся. Только представь! Семьдесят восемь конкурентов в борьбе за престол…
— Конкурентов? — непонимающе изогнула брови Кара. Аркал кивнул, она обошла его и присела к нему на колени, отодвигая бумаги к противоположному краю стола. — Не понимаю, Бэстифар. Раньше тебя никогда не занимали вопросы престолонаследования в Малагории. С чего вдруг ты об этом задумался?