Севастопольская страда (Часть 1)
Шрифт:
– Пример вы привели разительный, ваша светлость!
– пробормотал Нахимов и после двух-трех произнесенных еще фраз простился с князем, который собирался уже уезжать к отряду Горчакова.
Не снимая ни орденов, ни парадного вицмундира, Нахимов верхом поскакал знакомиться с Южным фронтом, который должен он был защищать, может быть даже завтра, против опытных полчищ союзников.
С молодости осталось у него представление о морской стихии как о беспредельной и необъятной, но стихия земная оказывалась еще необъятнее, как только пришла для него необходимость ее
Он взял направление на ближайший к городу седьмой бастион. Он думал о Лукулле, который, почти две тысячи лет назад, так же вот, должно быть, трясся на лошади по малоазийскому бездорожью и проклинал неугомонного Митридата, как он теперь проклинает Сент-Арно.
Направо от него синела вполне известная ему и понятная Артиллерийская бухта, у входа в которую стоял корабль "Ростислав" с флагом контр-адмирала Вукотича 1-го, а налево раскинулась сгоревшая от солнца низенькая желтая трава, из нее высунулись повсюду белые известковые камни, и вдали копошатся люди, - матросы роют траншеи...
Левая штанина адмиральских брюк с широким лампасом все стремилась закатиться к колену; от шеи гнедого эквуса сильно пахло трудовым конским потом; было жарко в парадной форме, хотелось пить...
Густорыжеволосый, приземистый, с искорками неукротимо-легкомысленной веселости в карих глазах, шахматист и любитель кутежей, капитан 2-го ранга Будищев встретил его рапортом, что все на вверенном ему седьмом бастионе обстоит благополучно.
– Благополучно, вы сказали-с?
– поздоровавшись с ним, прикрикнул Нахимов.
– Как же так благополучно-с, когда все орудия просто на земле валяются, как бревна-с?
– и показал рукой на несколько таких орудий.
– Эти орудия только недавно привезли, ваше превосходительство, но лафетов к ним пока нет еще... и платформ тоже... Поэтому они и лежат пока на земле...
– Вот тебе на, - нет!.. Как же так нет?.. Неприятель наступает, а платформ нет?.. И даже лафетов нет! Черт знает что-с!.. Как же так нет?
– Отчасти потому их нет, что не готовы еще, ваше превосходительство, отчасти же...
– Довольно-с!.. Одного этого довольно, что не готовы!
Но Будищев все-таки досказал:
– Отчасти же потому, что не хватает подвод.
– Да, вот видите! Подвод!
– подхватил Нахимов.
– Если на это не хватает подвод, то как же тогда защищать город?
– Он махнул рукою вправо и влево, желая очертить хоть какое-нибудь определенное, как палуба какого-то огромного корабля, пространство из этой необъятной стихии земли.
– Придется забрать все подводы у обывателей, какие только найдутся, ваше превосходительство... А также лошадей, быков, что у кого имеется, раз город на осадном положении.
– Кто объявил город на осадном положении?
– очень удивился Нахимов. Разве был такой приказ?.. Я только сейчас от князя, - об осадном положении он ничего не говорил мне!
– Но ведь если даже не объявлен еще на осадном положении, ваше превосходительство, то вот-вот должен же быть объявлен, когда будет осаждаться противником!
Нахимов заметил усмешку, промелькнувшую в карих глазах
– Как же так, в самом деле-с, а?.. Князь из города уехал... Город на осадном положении не объявлен... Платформ и лафетов нет!.. Подвод тоже нет! И вот извольте-с тут защищать Южную сторону!
– Неприятель ожидается с Северной стороны, ваше превосходительство, напомнил адмиралу Будищев.
– Ну, да-с, ну, да-с... С Северной, - поэтому все средства защиты идут туда... но, однако-с, почему-то приказано защищать и Южную сторону! Предполагается, значит, окружение сразу со всех сторон!
И для большей наглядности Нахимов прочертил над головой лошади круг левой рукой. Будищев снова приложил руку к козырьку:
– У нас еще и перевязочного пункта нет, ваше превосходительство... И хотя бы доставили с какого-нибудь судна бочонок уксуса с пенной водкой для перевязок...
– Вот видите, видите-с!
– удивился Нахимов.
– Ожидается с часу на час атака, а ничего нет! Как же так никто не позаботился раньше?.. Черт знает что-с!..
До позднего вечера Нахимов ездил по бастионам Южной стороны и, наконец, совершенно усталый, с головой, ощутительно разбухшей, раздавшейся в висках от массы несообразностей, нелепостей, недохваток, обнаруженных им на этом необъятном пространстве желтой каменистой земли, которую нужно было ему защищать, появился на квартире генерала Моллера со смиренным вопросом:
– Какие приказания от вас, ваше превосходительство, должен я получить по обороне Южной стороны, мне порученной его светлостью?
Усталый вид Нахимова, его запыленная парадная форма и такой подчеркнуто официальный тон его вопроса - все это поразило "Ветреную блондинку" до чрезвычайности.
– Вот мы сейчас, Павел Степанович, мы сейчас... присядьте, пожалуйста, очень прошу... Мы сейчас пригласим Владимира Алексеича и втроем, втроем как-нибудь... обдумаем это... Закусите что-нибудь, а? Чайку стаканчик?.. Сейчас распоряжусь, чтобы Владимир Алексеич к нам... А каков князь, а?.. Ведь бросил нас!.. В такой, можно сказать, момент критический, когда неприятель подходит, взял и увел войска!.. Значит, что же нам теперь остается? Защищаться с теми резервными батальонами, какие есть... да вот еще матросы. На них вся надежда, Павел Степанович, на ваших матросов. Вот придет Владимир Алексеич, все обсудим...
– не говорил даже, а просто как-то невразумительно лепетал старец, то и дело приглаживая пушистые белые волосы у левого плоского уха.
И, оглянувшись на дверь, от которой к уютному чайному столу, озаренному бронзовой лампой, ему удалось оттиснуть Нахимова, Моллер добавил полушепотом, чтобы не испугать своих семейных:
– А может быть, в этой вот моей квартире завтра мне и ночевать уж не придется... а будет тут ночевать уж этот... маршал Сент-Арно, а?
И в выпуклых бесцветных глазах старого генерала Нахимов увидел недоумение, страх и надежду, что он, боевой адмирал с двумя Георгиями, молодой еще по сравнению с ним человек, - всего только в начале шестого десятка, - его успокоит и ободрит.