Север и Юг. Великая сага. Компиляция. Книги 1-3
Шрифт:
Человек со шрамом, самый старший из них, вытер с губ жир.
– Было очень любезно с твоей стороны поделиться своей провизией, миссуриец. У нас-то нет ничего, чтобы до дому добраться. – Продолжая улыбаться, он медленно снял с плеча ружье и направил его на Билли. – Так что будем тебе очень признательны, если ты не станешь шуметь, а просто выручишь нас по-дружески.
Пять минут спустя они исчезли, забрав его мула и пропуск.
Черные торсы обнаженных по пояс людей поблескивали в свете фонарей. Майская ночь оглашалась криками, звоном и грохотом разгружаемых с платформы рельсов,
Список убитых, пришедший из Уайлдернесса, ошеломлял. Теперь Ли окапывался на подступах к Спотсильвейни, и армия Союза предположительно направлялась в ту же сторону. Джордж уже знал, хотя никто и не говорил ему об этом, почему огромная часть подвижного состава была снята с линии Ориндж – Александрия в то самое утро, когда Грант двинул свою военную махину через Рапидан, и почему Строительный корпус перебросили на восток. Очень скоро по этой дороге повезут раненых и убитых.
Джордж увидел, как один из его лучших рабочих, огромный коричневый парень по фамилии Скау, вдруг споткнулся. Люди, идущие позади него, остановились. Фонарь, висевший на шесте, осветил глаза Скау, когда тот повернулся и посмотрел на командира.
– Я вроде как упаду сейчас… – пробормотал негр.
Джордж быстро подошел к нему и переложил рельс на свое плечо.
– Отдохни минут десять, потом возвращайся. Когда закончим эти четырнадцать миль, надо будет ремонтировать мост через Потомак-Крик.
– Вы нам всем уже по десять минут давали, а сами минуты не отдыхали, так скоро свалитесь.
– Позволь мне самому об этом беспокоиться. Иди.
Скау потер подбородок; на лице отразилась смесь восхищения и недоверия.
– Ну и начальник, – заявил он и отошел, а Джордж так и не понял, что же он все-таки имел в виду.
Интересно, что бы он сказал, подумал Джордж с усмешкой, если бы узнал, что у этого начальника свой собственный огромный завод и процветающий банк в придачу.
Он занял место Скау рядом с другими рабочими, которые переносили рельсы. Постоянно кружилась голова, и все сильнее болел живот, но он старался ничем этого не выдавать.
– Скорее! – кричал он остальным.
Джордж прекрасно знал, что им так же плохо, как и ему, что и у них тоже болит каждый мускул, но они вместе перенесли следующий рельс, положили его на место, спрыгнули с насыпи и побежали за следующим.
На Брок-роуд Билли опустился на колени и заполз в канаву, когда рядом просвистел и взорвался снаряд, подняв в воздух тучи земли и камней. Пока он лежал в траве, острые осколки камней сыпались на его голую шею, вышибая те последние силы, что еще оставались в нем.
С запада, севера и востока слышались звуки сражения. Громче всего они казались на востоке. Билли пробрался через дымные улицы Спотсильвейни-Корт-Хауса и вышел из городка, никем не замеченный. Но когда он снова смог нормально дышать и с большим трудом вернулся обратно на дорогу,
Бородатый офицер проскакал мимо и лишь потом заметил его. Он придержал коня, спрыгнул на землю и выхватил из ножен саблю.
– Не сметь удирать! – крикнул он, ударяя плоской стороной сабли по спине Билли. – Сражение в той стороне!
Он показал саблей на восток. Концы черной шелковой повязки на его правом рукаве трепались на ветру.
– Сэр, я потерял мушкет… – стараясь тянуть гласные, откликнулся Билли.
– Ты не найдешь новый, если будешь прятаться здесь! – (Последовал второй удар.) – Живей, солдат!
Билли моргнул, а сам подумал: «Надо попробовать перейти где-нибудь в другом месте. Наверняка там то же самое».
– Такие, как ты, вызывают у меня отвращение, – вдруг заявил капитан. – Мы потеряли великого человека, а вы, вместо того чтобы отдать дань уважения его памяти, ведете себя как последние трусы!
Боясь выдать себя, Билли не хотел отвечать, но почувствовал, что должен.
– Не знаю, о чем вы, сэр… – Он действительно не знал. – Кого мы потеряли?
– Генерала Стюарта, тупица! Конница Шеридана обошла нас с фланга у Ричмонда. Они убили генерала у «Желтой таверны» позавчера. А теперь шагай, или попадешь под арест!
Билли повернулся и неровной походкой потащился к обочине, в сторону полевых укреплений. Над головой опять черным цветком распустился взорвавшийся снаряд. Он наклонил голову и, спотыкаясь, пошел вперед, чувствуя мучительную боль при каждом шаге.
Расстояние от одного отвесного берега Потомак-Крик до другого составляло четыреста футов. Раньше их соединял мост, висевший в восьмидесяти футах над водой, но конфедераты его разрушили. Хаупт его восстановил; Бернсайд снова разрушил, чтобы враги не могли им пользоваться. Теперь Строительный корпус в очередной раз ремонтировал этот мост.
На дне расселины Джордж и его люди рубили и укладывали бревна для подпорок. Хаупта здесь уже не было, но остались его чертежи и порядок работ. И за сорок часов копия эстакады, которую мистер Линкольн язвительно называл могучим сооружением из кукурузных стеблей и жердей для фасоли, была построена.
Им приходилось работать на износ, без сна и отдыха, потому что солдаты, возвращавшиеся после сражения в Спотсильвейни-Корт-Хаусе, говорили, что потери с обеих сторон просто чудовищные. Временные госпитали могли принять только самых тяжелых. У них тоже были свои потери – во время строительства на разных участках моста восемь человек упали в воду, четверо из них погибли. Все похороны состояли из того, что погибших просто завернули в парусину.
Наконец рельсы были уложены, вдоль моста натянули толстые стальные тросы и подогнали локомотив.
– Тянем! – хором кричали черные рабочие и их белые командиры и тянули перекинутые через плечи веревки, протянутые к паровозу на дальнем берегу. – Раз, два, взяли!
Когда они, как когда-то добровольцы Хаупта из Висконсина и Индианы, протащили паровоз без вагонов по мосту, небо потемнело, как перед грозой. На горизонте уже сверкали молнии. Небо словно жаловалось – как и мост. Он раскачивался, трещал, но выдержал.