Север&юг
Шрифт:
Генка развернулся ко мне и нахмурился:
— Никому не рассказывай. Чёртова водка… уж кому-кому, а тебе-то уж точно говорить не следовало.
— Это почему это? — обиженно надула губы, а Гена хмыкнул:
— Ну, ты ж у нас вся из себя такая правильная. Светило медицины, мать молится на тебя. Умница-красавица, кому же ты достанешься.
— Какому-нибудь говнюку, — фыркаю весело, а Гена слабо хрюкает и давится дымом. Пока он откашливается, я возвращаюсь к интересующей меня теме: — Планируешь ещё?
— Бой за бабки? — уточняет,
— Ты совсем от спорта отошёл?
— Нет, но… невыгодно это, Май. Мне почти тридцать, хату снимаю, девчонку свою хочется на море свозить, самому отдохнуть от выматывающих тренировок, это только кажется, что махать кулаками — просто… на деле же — подъём в шесть, не позже, лучше — в пять. Пробежка, разминка, выходные-проходные — похер. Зал каждый Божий день. Достало, понимаешь?
— Сильнее, чем ты можешь представить… — хмыкаю с горечью.
— Вот видишь… — морщится, доставая из пачки вторую сигарету, хотя и первую не докурил. — А я ведь больше ничего и не умею, кроме как кулаками махать. Образования нет, желания и усердия, чтобы его получить, увы, тоже.
— Значит, планируешь… — тяну задумчиво, а он прикуривает и отвечает на вдохе:
— Пока не придумаю план на будущее — да.
Открываю рот, чтобы задать очередной вопрос, но на балкон вваливается дядь Витя, пританцовывая в такт музыке и сжимая сигарету в зубах. Достаёт папиросу изо рта и спрашивает пьяно:
— Не помешал?
— Не говорите ерунды, — фыркаю в ответ и он тут же подходит, просовывается между нами, положив руки нам на плечи, роняет сигарету на пол и голову на грудь.
— Минус один, — сдавленно смеётся Генка, перехватывает его поудобнее и выходит, оставив меня вариться в соку собственных невысказанный мыслей.
Вплоть до одиннадцати, когда большая часть родственников приходит к выводу, что неплохо было бы и раскланяться, я пытаюсь пробраться к Генке, но буквально на каждом шагу меня перехватывает страдалец за страдальцем. Смиренно выслушиваю все их симптомы, тактично улыбаюсь и тихо скриплю зубами, пока в одночасье не понимаю, что Геннадий под шумок свалил. Что ж… упрекнуть мне его не в чем. Подхватываю рюкзачок, целую родителей и с чувством выполненного долга выхожу на улицу, жадно вдыхая прохладный воздух.
— Не на долго тебя хватило, — хохотнул Гена из-за кустов и просунул голову между ветвей.
— Ты чего там? — спросила заговорщицким шёпотом, подходя ближе.
— А то непонятно… — проворчал в ответ, высунул руку и рывком втащил меня в своё укрытие, заметив: — По моим скромным подсчётам, осталось ещё человек семь, среди которых моя маман. Я, конечно, её люблю, но с меня хватит.
— Понимаю! — отвечаю с чувством, задрав голову, но тут же хитро улыбаюсь: — А меня зачем ждёшь?
— Ну… дело есть, — отвечает туманно. — Пошли, прогуляемся.
Крадёмся под чужими окнами, огибаем дом и выходим
— Заинтриговал! — говорю с нетерпением, то и дело косясь на него.
— Ты ж медик, да? — спрашивает с сомнением.
— Ну… в целом, да, — отвечаю вяло. — У тебя что болит?
— После водки? — фыркает Гена. — Здоров, как бык! — я тихо смеюсь, а он, напротив, становится серьёзнее: — Помнишь, про бои говорил?
— Само собой, — отвечаю, слабо хмурясь. Ох, не нравится мне этот заход…
— Короче, я почему перестал… всякое может случиться, да? Нужна экстренная помощь, а там такие правила — сам выкручивайся. Ну, я и подумал, что, если ты пойдёшь со мной? Для подстраховки.
— Я терапевт, Ген, — отвечаю, слабо поморщившись. — Без практики. Зашить, конечно, смогу, раны обработать, послушать, общий осмотр провести, но не больше.
— Да куда уж больше! — возмутился, вытаращив глаза. — На тот свет я не собираюсь! Так, подлатать, да подсказать, стоит ли в больничку идти. Я не дебил и прекрасно понимаю, что рентгеновским зрением ты не обладаешь. Но… родная. Значит, на обманешь. Значит, могу на тебя положиться.
— Ген, я не знаю, — сказала честно. — Стрёмно. А если чего упущу? Как я потом…
— Вся ответственность на мне! — заявил решительно. — Подумай. Тебе — процент от боя. И, поверь, деньги немалые!
— Да при чём тут деньги… — морщусь брезгливо. — Профи не нашёл?
— Такому, чтоб довериться — нет, — ответил кисло. — И, к слову, всякие там допинги и обезболивающие — запрещено. Во всяком случае, на месте. Сумку обшманают.
— Смахивает на инструктаж… — ворчу себе под нос.
— Я не принуждаю, — хмыкает Гена. — Я прошу.
Одно, блин, и то же! Родня же!
— Ну ты и гад… — тяну, качая головой.
— Да просто пожить охото, Май, в своё удовольствие, хоть немного. Так уж ли это плохо? Так уж ли предосудительно?
— Хера се, — фыркнула весело, не ожидав услышать от него подобного слова, — так ты готовился. Выходит, это не мать тебя сюда притащила, а ты её.
— Вовсе нет, — хмыкнул Гена, положив руку мне на плечо, — просто я подгадал момент, когда нужно завалиться в родную обитель. Так что?
— Мне прямо сейчас нужно дать ответ?
— Бой послезавтра, я уже подписался, — говорит тихо, — будешь ли ты там — решать тебе.
— Ну ты и… — начинаю возмущённо, а он притягивает меня поближе, вздыхая:
— Да знаю, Майк, знаю… Я — родня. Номерок запиши, обсудим завтра детали.
— Сам запиши, у меня телефон сдох, — ворчу недовольно, а Гена уже держит мобильный наготове.
Он посадил меня в такси, махнул рукой на прощание, а я всю дорогу таращилась на огни города, подгоняя водителя.
В квартире первым делом поставила телефон на зарядку, включила его и получила несколько сообщений о том, что до меня пытался дозвониться Брагин. Время позднее, я ответила ему всё так же в сообщении и он тут же перезвонил.