Севера
Шрифт:
В очаге горел яркий огонь, распространяя по всему дому тепло. Бородулина слегка разморило. Возвращения обоих Юр он ждал только назавтра, а сейчас сидел в углу, наблюдал за людьми и пытался размышлять. Сейчас Юры где-то в лесах, должны уже быть на полдороге к дому. Вот уж кому сейчас невесело: идти под дождем, хоть и несильным, невеликое удовольствие.
Да, было бы сейчас пусть не ясное небо, но хотя бы не гноило сверху, распинал бы всех на работы. А то атмосфера в доме стала что-то уж больно ленивая. И сам Андрей невольно поддавался этой лени, и мысли его текли так же лениво. Вот тот же очаг. Прожорливая штука, да и неэффективная. Конечно, печь грела бы лучше, и варить на ней было бы удобнее, да где ее сейчас взять! Ни глины, ни кирпича, никаких материалов. Хватит ли этого очага, чтобы обогреть дом, когда снаружи
– Сергей, у твоей рации просто батареи или аккумуляторы?
– Обычные сухие батареи.
– И они не заряжаются?
– Эти – нет. Можно, конечно, прицепить аккумуляторы, но они дороже, да и мобильность нужна не каждый день.
– А от обычной сети 220 вольт она работает?
– Конечно!
– Тогда доставай свою шарманку, сейчас будем пробовать.
Андрей поднялся, встряхнулся
– Народ, кончай бездельничать! Нужно организовать питание для рации. Требуется два добровольца – завести генератор и кинуть провода в дом!
Корнев опустил гитару, преферансисты смешали карты. Видимо, вынужденное безделье настолько всех достало, что люди рады были любому, хоть пустяковому, но действительно нужному делу. Тут же дом стал напоминать растревоженный муравейник. Все, особенно молодежь, засуетились, забегали. Кто-то тащил на улицу генератор, кто-то следом нес кусок брезента, одни мастрячили удлинитель, другие бежали с канистрой и шлангом за бензином. Все было готово в рекордные сроки. Рация стояла на столе, от нее на улицу тянулся толстый провод в двойной изоляции. У трансивера сидели Бородулин и Ковальчук, а вокруг них столпились все остальные. Оставалось лишь совершить последнее действие – дернуть за шнурок стартера. Это ответственное дело взял на себя Эдик Тропинин. Еще бы – самовольно принявши на себя должность главного механика группы, первый старт нового агрегата он не мог доверить никому.
Эдик надел полиэтиленовую накидку, вышел из дому и через несколько секунд вбежал обратно с криками:
– Идут! Идут!
– Кто идет-то? – начали спрашивать.
– Юра идет. И еще Юра. И еще с ними…
Он махнул рукой и снова выскочил наружу. За ним, невзирая на дождь, повалили все остальные. Бородулин и сам вышел поглядеть. И вправду, это вернулся Старый Юра со своим молодым тезкой. Они шли по поляне к дому, а за ними тянулась цепочка людей в потемневшей от воды одежде.
Народ вернулся в дом, а следом один за другим стали втягиваться гости. Последним зашел Старый Юра, В довольно просторной комнате сразу стало тесно. Бородулин вмешался:
– Ну-ка разойдитесь от дверей! Подальше, подальше, к стенам. Не толпитесь, дайте людям войти. Что вы все прямо как дети,! Все всё успеют и все всё увидят. Дежурные! Ужин готов? Тогда чай ставьте, людей накормить-напоить нужно.
Потом обратился к вошедшим:
– Добро пожаловать в наше скромное обиталище. Раздевайтесь, проходите, садитесь к огню. Сейчас поужинаем, а потом, когда вы немного отдохнете, обстоятельно побеседуем.
– Спасибо.
Голос отвечавшего, низкий и хрипловатый, прозвучал подозрительно мягко. А когда гости начали снимать свои громоздкие бесформенные дождевики, подозрения подтвердились: у порога стояли женщины. Оживление среди студентов возросло. А когда гостьи сняли телогрейки и ватные штаны, да развязали платки, комнату наполнил восхищенный гул. У порога стояли семь крепких, явно привычных к физической работе, но не утративших своего природного обаяния женщин, на вид от двадцати пяти до сорока лет, и хрупкая девочка лет пятнадцати с огромными черными глазами.
Андрей вышел вперед.
– Здравствуйте, меня зовут Андрей Бородулин. Я начальник геологической партии, а эти люди, соответственно,
За его спиной послышались смешки, он резко обернулся.
– И не надо так глупо ржать! Не думаю, что женщинам нравятся пошлые идиоты.
Он вновь развернулся к пришедшим.
– Простите. Просто мы в тайге уже почти месяц, отвыкли от женского общества.
– Ничего страшного, - ответила на вид самая старшая из женщин, та самая, с хрипловатым голосом. Меня зовут Зоя Краснова, я бригадир рыбацкой артели. А это – мои артельщицы. Спасибо за теплый прием. И давайте, действительно поужинаем. Девочки не ели почти сутки.
Котел каши опустел во мгновение ока. Андрей немедленно распорядился сварить еще – явно никто не наелся. Ни мужики, ни, тем более, женщины.
– Зоя…
Бородулин сделал паузу.
– Филипповна, - подсказала ему бригадирша.
– Зоя Филипповна, мы, к сожалению, оказались не готовыми к вашему появлению. Сейчас дежурные сварят добавку, но это, сами понимаете, займет какое-то время. Давайте, мы с вами обстоятельно побеседуем, а ваши артельщицы пусть отдыхают. Если кому-то что-то нужно из чисто женского ассортимента – скажите. Если у нас найдется, мы непременно поделимся.
Краснова вполголоса распорядилась. Андрей, в свою очередь, дал команду Мелентьеву. Женского барахла на складе было много, от белья и всяческой гигиены до модельных платьев и зимних пальто с каракулевым воротником. Бородулин уже задумывался на предмет вынести все это ненужное добро наружу, устроить какой-нибудь лабаз неподалеку, а вместо стеллажей лучше нары сколотить. На кой мужикам, в самом деле, женские штучки с крылышками!
Гостьи оживились, скучковались вокруг топографа, а потом, изгнав из гаража механика, уединились там на четверть часа. А когда вышли – все буквально ахнули. Причесанные, умытые, симпатичные, благоухающие кто «Красной Москвой», кто «Наташей», женщины произвели натуральный фурор. Тут же и пацаны принялись приводить себя в порядок: умываться, бриться, причесываться, одежку чистить… Бородулин только ухмыльнулся, глядя на все эту кутерьму. Нет, женщины, все же, дисциплинируют мужиков, не дают им распускаться. И в этом от них огромная польза.
Сам-то Андрей и без того был умыт и выбрит. Да и одет по возможности чисто. Вот и размышлял о разном, глядя на поднявшуюся суету. Впрочем, пусть. Зато сразу безделье окончилось. Главное, чтобы никто носки в чай не уронил. Бывали случаи, бывали. Утром, когда в котле обнаружили «приварок», повара чуть не прибили. Впрочем, это дело прошлое.
– Андрей Владимирович!
Низкое хрипловатое сопрано отвлекло его от праздных мыслей.
– Присаживайтесь, Зоя Филипповна.
Андрей с удовольствием оглядел крепкую, статную фигуру бригадирши.
– Вы прекрасно выглядите, - искренне оценил он.
– Спасибо.
Женщина, чуть смутившись, присела за стол рядом с Бородулиным.
– Я так понимаю, - продолжил Андрей, - о нас вам Юры уже все рассказали.
– Ну, не то, чтобы все, но основное – да, поведали, - улыбнулась Зоя.
– Тогда расскажите, пожалуйста, о себе, о своих девочках. Немного, вкратце. Если не секрет, конечно.
– Да какой там секрет, - отмахнулась рыбачка.
– Мы все с Ангары, из одного поселка. Собственно, поселок – громкое название, всего два десятка дворов вместе с управой. Работы нет, мужиков – можно сказать, тоже нет. Три семьи всего нормальных. Было четыре, да случай вышел – муж с женой враз утопли. Дело давнее, два года уж минуло. Поехали они на лодке сети проверить, а холодно было, конец сентября. Тут на беду неподалеку богатый городской хлыщ на катере куролесил. Какая-то контора, платину в Сибири копала. Он пьяный был, куражился перед своими девками. Точно никто не знает - то ли волну большую поднял, то ли лодку задел, только перевернулась лодка-то. Тот хлыщ газу дал и смылся. У тех дочка на берегу сидела, родителей дожидалась. Увидала, что такое случилось, кинулась за помощью, да где там! Пока дозвалась, пока лодку отвязали, пока то-сё, они уж потопли. Долго ли в осенней воде, да в одежде выдержишь! У девочки-то с тех пор речь отнялась. Ее хотели в приют отправить, но кому охота с немой возиться, так она в поселке и осталась никому не нужной. Милиция приезжала, пытались разбираться, того козла нашли, да ему что – деньгами следователю глаза замазал, сухим вышел. Написали в протоколе – мол, несчастный случай.