Северная граница

Мясоедов Владимир Михайлович

— Какого дьявола?! — Заорал Олег, на максимально доступной скорости летя к девочке, однако в душе уже понимая, что совершил чудовищную ошибку, полагаясь на голос своей интуиции. Дар оракула вполне обоснованно шептал своему обладателю держаться подальше от рукопашной. Плоть демонического слизня действительно была ядовита, просто невероятно ядовита. Эту отраву не смогло бы переварить подавляющее число обитателей родного данной твари измерения, и открытый в крике рот человеческого ребенка хапнул достаточно, чтобы мгновенно убить десяток взрослых мужчин. Но вот чего способности к предсказанию не открыли оракулу-самоучке, так это того факта, что находящиеся на складе взрослые люди вполне заслуживали смерти от рук инфернальных тварей ибо и сами являлись монстрами не меньшими. Тот футбольный бросок был слишком четким, старый чародей явно к нему готовился. А бородачи с ружьями совсем не выглядели потрясенными случившейся трагедией, словно чего-то

такого и ожидали от своего шефа. — Ты чего натворил, урод сраный?!

— Ну-ну, господин офицер, не стоит так нервничать, — с отчетливым иностранным акцентом произнес старик, не спеша убирать свои жезлы. Впрочем и не нацеливая их на Олега, который отчаянно пытался провести реанимацию девочки, подпитывая её тело своей жизненной силой. Но яд демонического слизня был слишком силен, по своей смертоносной эффективности составляя достойную конкуренцию цианистому калию. Если бы у него при себе было какое-нибудь качественное алхимическое противоядие…Или подготовленная операционная с рунным контуром, погружающим пациента в стазис…Будь ребенок хотя бы лет на десять старше и килограмм на тридцать-сорок крупнее… — Это была всего лишь рабыня. Жаль её, конечно, подохла даже немного раньше, чем стала женщиной, но ничего страшного не произошло. Новую куплю, еще моложе и красивее.

— Ненавижу, — едва слышно прохрипел культист, чье тело дрожало в луже слизи, расплывающейся в разные стороны. Он умирал, и связанный с ним демон-фамилиар тоже. Слишком тяжелы были раны этих двоих, почти ставших единым существом. Олег знал это, благодаря своему дару, забрасывающему сейчас сознание оракула-самоучки целыми сонмами смутных видений. Истекающий кровью из многочисленных ран и почти потративший всю свою жизненную силу человек принес в жертву многих ради этого дня. Этого часа. Очень многих, включая себя. Не вмешайся проходящий мимо боевой маг в чужие разборки, и у одного из демонов средней руки появился бы весьма полезный слуга, продавший душу за один лишь шанс расквитаться с иностранным торговцем, которого внезапное обострение боевых действий заставило застрять в Ростове-на-Дону вместе с огромным количеством элитной мебели, сделанной русскими мастерами из ценных пород древесины. В попытках развеять скуку почтенный негоциант купил семью разорившихся крепостных, где имелась очень симпатичная девочка возрастом лет пяти. И замучил её. А также мать, пытавшуюся защитить свое дитя. Отец же семейства должен был кануть в воду с камнем на шее, но исполнители не пожелали надрываться в поисках подходящего булыжника, а потому ночью в холодную воду реки полетело всего лишь связанное веревкой тело с колотой раной от кинжала в груди. Но ненависть дала мужчине достаточно сил, чтобы выплыть, а случайно подвернувшийся под руку гримуар убитого во время штурма города лицензированного темного мага даровал надежду на свершение мести. Добиваться справедливости каким-либо иным способом этот человек даже не пытался, придя к выводу, что обитатели нижних миров для него — меньшее зло. — Не прощу…Клянусь! Я…Из ада…Приду…За твоей…Душой…И буду терзать её…Вечно!

Глава 12

О том, как герой оказывается на грани бунта, кривится при хорошем настроении и планирует заняться промышленным шпионажем

— Да они там в своем генеральном штабе вконец охренели! — Пальцы чародея сжались в кулаки, может и не слишком крупные, но достаточно сильные, чтобы в случае крайней необходимости крошить стены даже без использования каких-нибудь бронированных перчаток. По рукам волшебника, основательно изучавшего пиромантию и находящегося в натуральном бешенстве, а оттого заметно утратившего контроль над своей магией, плясали языки огня достаточно жаркого, чтобы расплавить сталь. — За последние годы во имя интересов государства я воевал с китайцами, японцами, вампирами, англичанами и турками! Не с какими-то бандитами или отдельными дворянчиками, а армиями их государств! Захватывал корабли, замки, города и высокопоставленных пленников, являющихся охренеть каким важным капиталом на политической арене! В том числе и благодаря моему вкладу были выиграны многие решающие битвы, от которых зависело само существование нашей страны! Платил все налоги на честно заслуженные боевые трофеи, которые только приняла боярская дума, а утвердил император! Абсолютно все и всегда вовремя! У меня есть отдельный человечек, который следит за всякой такой юридической казуистикой! А теперь ты, крыса канцелярская, которую за всю войну на поле боя, наверное, ни разу не видели, хочешь сказать, что я не имею права распоряжаться собственной добычей, отбитой у проклятых изменников?!

— Из казны будет назначена справедливая компенсация, — после этих слов чародей зарычал, натуральным образом запылав подобно большому костру, но стоящий напротив чародея мужчина в белого цвета смокинге и золотом плаще с алым подбоем остался абсолютно спокоен. По крайней мере, внешне. Впрочем, принесший неприятные вести посланник тоже являлся

одаренным, причем стоящим на одной ступени со вспыльчивым пиромантом. — Вдобавок, конфликт в Китае, в конечном счете вылившийся в войну с японцами, вампирами, англичанами и турками, начался с твоей подачи. Нет, они бы с нами, конечно, в любом случае драку бы начали, поскольку явно к ней готовились и даже не особо свои приготовления скрывали, но возможно её бы получилось оттянуть на пару месяцев, а то и лет.

— Меня не волнует то, что могло бы быть. Пусть простят меня истинные боги, но я не уверен, что даже они сумели бы изменить минувшее иначе как совместными усилиями и великими жертвами. — Процедил пиромант, буквально сплевывая сквозь зубы каждое слово. Воздух в помещении ощутимо нагрелся, еще чуть-чуть и начали бы сами по себе загораться всякие легковоспломеняемые материалы вроде бумаги или сухого дерева. — И свою справедливую компенсацию можешь разделить на равные доли и засунуть в поглубже в жопы тем московским хапугам, которые государственным бюджетом заведают. Не прошло и пары лет, с тех пор как вместо пленного английского магистра мне всучили ничтожную подачку, которую я не раздал нищим на церковной паперти исключительно потому, что мне противно приближаться к этим вертепам, пропитанным ложью сверху донизу! А ведь забирал у меня Мирабеллу Грей лично император…

— Можешь попробовать взыскать с него должок, если жить надоело, — хмыкнул визитер. — Остынь, Савва и не позорь себя перед подчиненными. Боярская дума никогда не допустит, чтобы Три Камня достались Хозяйке Медной Горы или хотя бы одному из её союзников. Она и так подгребла под себя чуть ли не всех геомантов страны, и если с её доминированием в добыче полезных ископаемых и магии земли в Москве еще могут смириться, то превращать его в не имеющую конкурентов монополию вам никто не позволит.

— Убирайся отсюда Павлик, пока я не потерял терпение и пнул тебя с достаточной силой, чтобы ты прямо до Москвы долетел. — Внезапно Савва перестал источать жар и пламя, став спокойным как удав. Олег, который стоял в уголке помещения за спинами волхвов и прочих подчиненных древнего волхва, счел это очень-очень плохим знаком, а после едва удержался от инстинктивной и бессмысленной попытки прикрыть себя барьером. Во-первых, ему пока еще не создать такой барьер, который сможет выдержать бешенство пироманта седьмого ранга. А во-вторых, стоящие перед скромным истинным магом язычники и просто служащие в Дальневосточной Армии чародеи служили очень даже недурственным живым щитом, поскольку сообща могли бы и прицельный удар архимага отразить. — Можешь передать в Москву, что все пошлины, которыми на моей земле облагаются ваши купцы, удвоились с сегодняшнего дня. И больше я не поведу полки в бой за императора, который не ценит верности. Если султан повторно попытается высадиться на эти берега, то мои солдаты встретят их. Но в ином случае в этой войне ни одного выстрела они больше не сделают. С оставшимися врагами разбирайтесь сами!

— И разберемся. В конце-то концов, нам осталось разбить только англичан, чтобы выпихнуть всех врагов со своей земли, а жители оловянных островов последнюю тысячу лет как-то не блистают в драке один на один, — пожал плечами высокий гость, являющийся личным порученцем правителя страны или кем-то вроде того. Олег не был точно уверен в том, какое звание имеет этот человек, но гонять с передачей сообщения одаренного седьмого ранга мог себе позволить только правитель одной из сверхдержав. — И вообще, Савва, не переоценивай себя. Да, ты один из сильнейших архимагистров, но всего лишь архимагистр, а не архимаг. Или ты забыл, почему долгие годы сидел у себя в Стяжинске, пока над Владивостоком раздавался церковный звон?

— Я помню все. И никогда ничего никому не забываю. — Сухонький старичок в мундире устаревшего образца откинулся на спинку трона, вырезанного из темного дерева, скрестив руки на груди. — А вот ты, Павел, похоже, окончательно олакеился, раз забыл, кто ты есть и с кем разговариваешь. Вызов на дуэль примешь? Можно здесь и сейчас, можно попозже и на глазах у твоего господина, на главной арене Петербурга.

— Не приму, — улыбнулся гость, чье выражение лица ни капельки не поменялось, однако Олег был готов поклясться своим даром оракула, внутри у него что-то испуганно дрогнуло. — Мои обязанности этого не позволяют. Много вас таких, всех из себя оскорбленных и обиженных…

— Ну, как знаешь, — пожал плечами древний волхв, даже не подавая вида, будто расстроен. Если бы Олег находился на месте архимагистра с именем Павел, то уже телепортировался бы куда подальше, а после спешно переехал на другой континент, собрав с собою лишь самое необходимое. А лучше бы отправился куда-нибудь в другой мир, чтобы уж наверняка. — Я подожду. В конце-концов, карьера при дворе переменчива. Да и сами дворы тоже не вечны. Поверь тому, кто помнит времена, когда еще самые первые Рюриковичи являлись не более чем пришлыми варягами, бывшими лишь первыми среди равных в Новгороде, далеко не самом крупном и сильном городе земель русских.