"Северная корона". Компиляция. Книги 1-13
Шрифт:
Рале показалось, что он попал под лавину. Только лавина эта была еще и клыкастой, отчаянно пытающейся его убить! У этих слизней вообще не было чувства страха, и смерть сородичей их нисколько не волновала. Возможно, их мозг был слишком примитивен, чтобы понять это, а может, они просто были охвачены яростью и голодом. Но они не замедлялись, не делали ни единой паузы, по мертвым телам одних тут же ползли другие, и предела просто не было.
Сначала у Рале был простой и понятный план: удержать этих тварей на расстоянии от себя и Лукии, дать капитану возможность атаковать их. Однако тогда он не представлял истинный масштаб проблемы. Как Рале ни старался, очень скоро он потерял Лукию из виду.
Его готовили к подобному – всех солдат специального корпуса готовят к очень серьезным испытаниям, да и клаустрофобом он не был. Он обязан был выдержать и даже не думать о поражении. Просто делай, что должен, пока ты жив – вот чему его учили. И раньше у Рале получалось неплохо, но теперь что-то изменилось.
Как бы он ни глушил страх в своей душе, тот все равно пробивался – сорными ростками, такими живучими, что их даже выжечь невозможно. Это отвлекало его, внушало ему мысли, которым на поле боя совсем не место. Однако худший момент наступил, когда Рале показалось, что его силы просто заканчиваются. Сейчас у него еще получается – но в следующий раз может не получиться, телекинез не отзовется на его призыв!
Он оказался на грани паники. Рале знал, что это плохо, это недопустимо, однако ничего не мог с собой поделать. Мысли путались, его атаки стали хаотичными, в силовом поле, защищавшем его, появились проплешины. Он проигрывал существам, у которых и мозга-то полноценного не было! Но какая разница, от кого ты принимаешь смерть? Он рисковал, ведь Лукия вряд ли заметила, что с ним происходит, а он не звал ее на помощь – стыд все еще был сильнее страха. Он думал, что выкрутится.
Понимание того, что он проиграл, было внезапным и острым. Произошло именно то, чего больше всего боялся Рале: он попытался призвать свои способности, но вместо них почувствовал лишь пустоту. Он был обычным человеком, да еще и не самым сильным, а прямо на него летела очередная извивающаяся тварь. Глядя в ее пустые глаза, он без труда мог вообразить, что будет дальше. Существо скользнуло, оттолкнувшись от трупов своих собратьев, оно уже высоко, и сейчас оно угодит ему прямо в лицо – и снимет все мягкие ткани с черепа, сожрет глаза, и его последние минуты будут наполнены непередаваемой агонией…
Он ничего не мог изменить, так и было бы, если бы слизень не взорвался прямо у него перед лицом, обдав Рале розовато-красными брызгами. Это было удивительное спасение – и необъяснимое. Такое мог бы провернуть разве что сам Рале, если бы у него оставалось чуть больше сил, ни Лукия, ни тем более Ноэль не были способны ни на что подобное. Но кто тогда? Или это случайность?
Впрочем, очень скоро он убедился, что ничего случайного тут не было. Странная участь постигла не одного слизняка, она распространилась с впечатляющей скоростью. Там, где шипели маленькие хищники, остались лишь горы дымящихся обрывков.
Дымящихся?..
Это, да еще бело-желтые искры, то и дело мелькавшие у металлических стен, все расставило на свои места.
– Киган? – пораженно прошептал Рале.
Он пока никого рядом с собой не видел, но уже понимал: уничтожить хищников именно так могло только электричество. Маленькие особи были плотнее, чем медлительные и водянистые взрослые. Но в их телах все равно хватало воды, и если направить электрический заряд точно и правильно, будет именно то, чему стал свидетелем Рале: взрыв. Машина на такое не способна, а вот один из лучших биоэлектрокинетиков космического флота – вполне.
Все было кончено. Шипение утихло, движение прекратилось, и было слышно
Рале устало опустился на пол. Он, покрытый с ног до головы ошметками, чувствовал себя бесконечно уставшим и не по годам старым. Ему ничего не хотелось говорить, а хотелось просто исчезнуть, сгинуть, лишь бы ни с кем не объясняться. Он не знал, как много поняли остальные по его сегодняшнему поражению.
Он ведь облажался, нет смысла подыскивать для этого слово покрасивей! Вот Лукия – да, она справилась. Она стояла посреди зала, окруженная настоящими горами поверженных соперников, и на ее белой униформе появились лишь несколько пятен их грязной крови… и то, скорее всего, от взрывов, устроенных Киганом.
Сам Киган тоже не стал таиться, он вошел в зал так уверенно, будто у него тут просто прогулка намечалась. За ним прибитой старой мышью тащился Стерлинг, который даже на превращенных в жижу слизней умудрялся смотреть с нескрываемым опасением.
– Так и знал, что вы зажали самое интересное, – разочарованно протянул Киган. – А меня бросили играть в песочнице с этой истеричной лопатой!
– Побольше уважения! – возмутился Стерлинг.
– Что вы здесь делаете, Рэйборн? – осведомилась Лукия, подходя ближе. – Не помню, чтобы вызывала вас! Вы должны были остаться рядом с кораблем.
– Мог бы, – кивнул Киган. – Но это противоречило бы моему основному заданию.
– Я вас не совсем понимаю.
– Мое основное задание – починить корабль любой ценой, раз уж я механик. Раньше это было возможно прямо в пустыне. Но из-за местного ветерка, схожего по скорости с потерявшим управление поездом, все усложнилось. Буря здорово потрепала «Стрелу», кэп, и если я не найду тут нужные детали, будет хреново. Поэтому я отправился к вам – а застал настоящую вечеринку, на которую меня, естественно, не пригласили!
– Век бы здесь не появляться, – простонал Стерлинг.
– Это была не слишком опасная ситуация, ваше присутствие не требовалось, – пожала плечами Лукия. – А вот то, что вы рассказали о корабле…
Они говорили и дальше, но Рале их уже не слушал. Починка корабля – это вотчина Кигана, от телекинетика тут уже ничего не зависело. Хотя зависело ли от него что-то вообще? Лукия вела себя так, будто не заметила его оплошность.
Но главное, заметил он сам – и обманывать себя уже не сможет. Рале не исключал, что, даже если он выберется с Глизе живым, ему придется навсегда покинуть «Северную корону».
Все покатилось в никуда так резко, так неожиданно, что Тувенег до сих пор не мог в это поверить. Так не должно было случиться!
Ему не обязательно было убивать девчонку. Точнее, изначально он и убивать-то ее не планировал… Она все равно была не слишком важна. Его решение избавиться от нее, чтобы постоянно не мелькала перед глазами, было скорее капризом, чем необходимостью. Разве мог он подумать, что все сложится именно так?
Рива не представляла серьезной опасности, но она раздражала его. Во-первых, в ней Тувенег видел воплощение ее родителей, о которых предпочел бы забыть. Во-вторых, Рива не проявляла должного смирения – она, оставшаяся без опеки родителей, должна была прятаться по углам, а не лезть во все дыры! В-третьих, с каждым сезоном она получала все большее влияние в сообществе людей, а вот Тувенег свое влияние, и без того скромное, терял. Ему почему-то казалось, что одно связано с другим. Как будто Рива забирала уважение, которое предназначалось ему! Ну и наконец, в-четвертых, она, становясь старше, все больше походила на свою сестру Юсту. А Юсту Тувенег ненавидел всем сердцем. Можно сказать, благодаря ей он и узнал, что такое ненависть!