"Северная корона". Компиляция. Книги 1-13
Шрифт:
Киган понимал, что для любого противостояния местным тварям им нужно позволение капитана Лукии. Но он надеялся, что она разрешит это – и вот тогда судьбу колонии можно будет резко изменить!
Это была странная просьба, неоднозначная даже. Если бы к нему с таким обратился кто-то другой, Оуден без сомнений отказался бы. Но обращалась Джованна, и это уже много значило.
Они никогда не обсуждали его решение стать мером. В этом не было смысла: он знал, что она не поддержит. Джованна считала, что ни его сестра, ни ее дети не достойны такой жертвы.
После того, как он прошел через мутацию, Джованна к нему не подходила. Это вроде как было правильно, она вела себя так со всеми мерами. Однако Оуден все равно чувствовал обиду: они ведь много лет работали вместе! Разве это вмиг потеряло значение?
Так что когда бывшая начальница обратилась к нему с просьбой, он был приятно удивлен, а уже сама просьба заставила его призадуматься. Джованна хотела, чтобы он позволил одной из пришельцев осмотреть себя. Вот и кому бы это понравилось? Оудена в принципе не радовал осмотр, при котором его будут разглядывать, как неведомую тварь, выброшенную волнами из глубины. А уж кто-то из космоса – тем более! Он пока не решил, как относиться к этим гостям. Он заметил, что и Седар не спешит с выводами, он больше наблюдает, позволяя совету вести переговоры.
У него были причины и согласиться, и отказаться. Аргументом «против» стало желание никого к себе не подпускать, особенно чужаков. Аргументом «за» – просьба Джованны, возможность доказать, что с ним еще можно разговаривать, внутри он не изменился. К тому же, если Седар согласился пустить этих людей на борт, общение с ними не может быть нарушением. Поэтому Оуден предпочел согласиться.
Они встретились в лазарете, в одной из смотровых, где он раньше работал – ирония! Он не знал, кто именно будет его осматривать, и был удивлен, обнаружив молодую девушку. Она едва доходила ему до плеча и казалась какой-то нереально хрупкой, словно способной сломаться под сильным порывом ветра. У нее была светлая кожа оттенка, которого Оуден еще не встречал. Лицо девушки было нежно красивым, никак не ассоциирующимся с лицом солдата космического флота. Огромные голубые глаза наблюдали за ним без малейшей враждебности.
Когда он подошел поближе, девушка улыбнулась, нервно убирая за ухо светлую прядь волос. Казалось, что она его даже побаивается! Так что осмотр, на котором она настояла, вряд ли можно было назвать ее капризом, скорее всего, ей было необходимо нечто подобное.
Джованна тоже встречала его в смотровой, но, когда он зашел, направилась к выходу.
– Думаю, вам будет комфортнее в определенной приватности, – пояснила она. – Зайдите ко мне, когда закончите. Я буду в своем кабинете.
Она покинула смотровую, и Оуден запер за ней дверь. Хоть он и не видел в своем решении ничего преступного, ему хотелось, чтобы как можно меньше людей знали об этом осмотре.
Он опасался, что запертая дверь еще больше напугает миниатюрную девушку, но нет. Та уже взяла себя в руки и теперь раскладывала на столике незнакомые Оудену инструменты.
– Меня зовут Ноэль Толедо, – представилась она, не глядя на него. – Я – врач на своем корабле. Мне сказали,
– Был им. После превращения меры могут быть только мерами. Что еще вам сказали?
– Только это – и ваше имя. Вы не могли бы раздеться? Если это вас не смутит.
– Не стеснительный.
Меры и так носили куда меньше одежды, чем обычные колонисты, потому что их не беспокоил холод. По крайней мере, меры помладше. Те же, кто служил колонии много лет и не погибал на заданиях, постепенно получали особый статус, а с ним и право на доспехи.
Нельзя сказать, что Оуден так уж рвался раздеваться перед всеми подряд. Но при каждой странности он ставил себя на место этой девушки, думал, как бы он проводил осмотр. Да и потом… Для всех в колонии он был чудовищем, пусть и уважаемым. Теперь у него появилась неожиданная и уникальная возможность взгляда со стороны. Как отнесется к нему эта девушка? Испугается ли, как монстра?
Но не похоже, что Ноэль была шокирована. Она рассматривала его с любопытством ученого, не более того. Ее прикосновения были редкими и осторожными, однако она не надела перчатки, и Оуден чувствовал, какая у нее мягкая и непривычно горячая кожа. Эта девушка не боялась его! Значит, он не так уж ужасен? Даже при том, что мутация полностью завершилась и теперь он смотрел на мир зеркально черными глазами.
– Это очень необычно, – признала Ноэль. – У вас и существ, которые послужили триггером мутации, совершенно иная природа! И нельзя сказать, что вы стали гибридом. Вы – не сочетание двух видов, а нечто третье, новое.
– Спасибо… наверно.
– Это было больно?
– Не тот опыт, который мне хотелось бы повторить, – усмехнулся Оуден.
– Должно быть, вы очень ими восхищались…
– Не понял?
– Мерами, – пояснила Ноэль. – У каждого времени и каждого места свои герои. Логично предположить, что на «Посейдоне» это меры, те, кем восхищаются, кому хотят подражать. Не удивительно, что дети хотят вырасти и уподобиться мерам!
– Не знаю насчет других детей, а я точно не хотел.
– Правда?
– Скажу больше, я очень надеялся этого избежать!
– Тогда я не понимаю, – нахмурилась она. – Если вам не хотелось этого, ради чего терпеть боль и принимать мутацию, которая навсегда отделит вас от людей?
Ему не следовало отвечать ей. Осмотр – это одно, это не так уж плохо, даже если Седар будет против. Но такие ответы… Неизвестно, как они скажутся на репутации колонии.
Оуден все это понимал, он знал, что должен промолчать, а потом с удивлением услышал свой голос.
– Я сделал это ради сестры.
– Не уверена, что понимаю… Зачем вашей сестре понадобилось, чтобы вы становились мером?
Дальше – уже личное, и это помимо тайн колонии. Какие у него причины говорить ей? Да никаких, и Ноэль не сможет его заставить.
Но ей не понадобилось заставлять, он рассказал сам. Почему, как, зачем – эти вопросы отошли на второй план. Правда просто вырвалась наружу, и Оуден осознал, как давно ему, оказывается, хотелось рассказать кому-то. Причем рассказать все, а не ограничиваться сухими, мало что значащими фразами, которыми он сообщил о своем решении сестре и Джованне.