Северное желание
Шрифт:
— Им нужно знать, что он уходит по дуге, на юг, — я запнулась, заметив изучающий взгляд Антона и инстинктивно потянулась к высокому незнакомцу, становясь ближе к его плечу и доверительно шепнула, — И там, откуда он следил, ловушка.
— Какая? — он ласково погладил меня по щеке.
— Нашёл экстрасенса, — буркнула я, смутившись и отодвигаясь, — Так вы не собираетесь… ну… это…
— Вообще- то мы ожидали "этого" от тебя, — ехидно вставил Антон и кивком головы предложил мне сесть.
Вздохнув,
— Как тебя зовут?
— Мир, — без запинки отчеканил он.
Я поняла, что это не его имя и, передёрнув плечами, забралась в кресло.
— Тебе не нравится его ответ? — Антон явно не отошёл от страха и начинал злиться на меня за это.
— Не нравится ложь и неприятно, когда держат за дурочку, — я вытерла лицо рукавом рубашки, — Вы пришли для того, чтобы убить меня. Что изменилось?
— Что ты помнишь о себе до того, как тебя удочерили?
Грустно улыбнувшись, я украдкой кинула взгляд в сторону родителей.
— Ничего, кроме синего цвета.
— Подробней!
Я неопределённо обвела комнату рукой, привлекая внимание к преобладанию в интерьере всех оттенков синего.
— Вот все подробности. Больше ничего. Моя жизнь началась, когда меня нашли. И мне непонятно почему всех вас так удивляет, что я беспокоюсь о любимых людях…
— Любимых? — Мир подался вперёд и практически навис надо мной, поставив руки на подлокотники, — Ты любишь этих людей?
— Конечно, — пискнула я, поджимая пальцы на ногах, и слабо продолжила, — Отойди от меня сейчас же.
— Что ты сделаешь, если я останусь? — он напряженно замер в ожидании ответа.
Я сдерживала трансформацию, понимая, что этим могу спровоцировать присутствующих и навлечь их гнев, ведь уже поняла, что они нечто большее, чем просто спецслужбы, о чём я подумала сначала. Было сложно.
— Покажи мне себя настоящую, — он наклонился так низко, что я ощутила запомнившийся мне с той ночи запах листвы.
— Извращенец, — процедила я с отчаянием и обхватила себя руками, впиваясь удлинившимися когтями в бока и, меняя интонацию, решила надавить на жалость, — Отойди, пожалуйста. Перестань меня пугать.
Фыркнув, как большой кот, он отошёл к стене и, скрестив руки на груди, продолжал сверлить меня пронизывающим взглядом оттуда.
— Не удивляйся, дорогая, — приторным голосом вступил Антон, — Просто у подобных тебе не принято испытывать эмоциональную привязанность к людям.
— Таких как я много?
— Боюсь не много. И потому найти тебя большая удача.
— Для кого удача? — желчно поинтересовалась я.
— Ты не понимаешь, как опасна для окружающих. Даже для твоих… — он презрительно скривился, — приемных родителей. То, что ты не выходила из себя и не убила кого-то из них просто
— Не надо меня так называть, — холодно отозвалась я и кисло улыбнулась в его недовольную мину, — Я теряла контроль много раз. Но для того, чтобы забрать жизнь этого мало.
— Неужели? Расскажешь?
— Может начнёте тоже рассказывать? — снова ставшими обычными пальцами я принялась выдёргивать нитки из прорезей потёртых джинсов.
— Что ж, справедливо.
— Подождите, — я повернулась к выходу.
В открывшуюся дверь вошли остальные приехавшие. Вид у них был недовольный. Не сговариваясь, они быстро поставили стол на ножки и подхватив моих родных понесли их в соседнюю комнату. Поднявшись, я качнулась на пятках и стремглав бросилась в ванную, чтобы вернуться с аптечкой. Подойдя к растрепанному настороженному парню у стены, я уверенно потянула его за рукав.
— Давай, помогу.
Он, бросив короткий взгляд на Мира, кривясь, позволил мне усадить себя на стул и снять пятнистую футболку. Кожа над ключицей была красная и отёкшая. Мир подошёл и заглянул мне поверх головы.
— Что это?
— Шершни покусали, — коротко сообщила я, — Принеси мокрые полотенца, сахар и лёд из холодильника.
Не пререкаясь, мне подали всё. Я посыпала сахаром кожу и накрыла влажным полотенцем. Парень стал тяжелее дышать, хотя и старался не подавать вида как ему плохо. Я подставила ему плечо, желая поднять, но меня отодвинули и перенесли его на диван. Он слабо запротестовал, пытаясь встать.
— Потерпи хороший мой, — проворковала я как мама в ответ на мои капризы во время болезни, укладывая его на спину, — Скоро станет легче, маленький.
Кто-то позади подавился. Ловко приладив к крючку на торшере флакон с раствором, я ввела в него несколько ампул лекарства. Затянув руку выше локтя, воткнула во вздувшуюся вену иглу системы и отрегулировала скорость вливания. Поверх укусов положила ледяные кубики, завёрнутые в салфетку.
— Это обязательно? — подал голос Антон, не пытаясь мешать.
— Он умирает. Аллергия на укус шершней.
Я взглянула на него, щерясь ставшими острыми зубами. Мой истинный вид проступал сквозь маску человеческого лица.
— Я есть хочу. Кто со мной?
Вокруг сгустился запах агрессии, но никто не остановил меня, проходящую мимо них к духовке. Открыв дверцу, я явила на свет противень с гусем обложенный яблоками и картофелем. Поставив угощение на стол я, не суетясь, извлекла из холщовой сумки свежий чесночный хлеб.
— У нас принято, чтобы мужчина резал хлеб, — лукаво улыбаясь, я протянула нож гостям и один из них, ещё не знакомый мне, взялся за рукоять, — Ты не ушибся о мою кровать, там наверху, уважаемый…?