Северные огни
Шрифт:
— И что, его по-прежнему пускают в «Пеликан»?
— Да он объяснил Мисс, что всего лишь хотел рассмотреть портретики: показалось, дескать, что парень на картинке ему знаком. Сказал, что красть и не думал. Побрякушка ни малейшей ценности не представляет, сама видишь; зачем на нее покушаться — непонятно. Мисс его рассказу верит — до поры, до времени, но некие подозрения у нее таки зародились. А я вам скажу, что этот тип и соврет — недорого возьмет. Так что как увидишь жуликоватого типа с рябой рожей, ты с него глаз не спускай — особенно ежели заявится в неурочный час.
Тем временем Салли уже убрала медальон и
— Приветствую, господа, всех приветствую, — поздоровался гость, неспешно шагая через зал. — Свежо нынче в городе, весьма свежо! Снег, правда, не идет еще, но ждать уже недолго. Траурный отсвет в небе подсказывает мне, что зима не за горами.
— День добрый, доктор Дэмп, — отозвалась Мэри Клинч и в свой черед представила гостя Бриджет, каковую тот приветствовал профессиональным наклоном головы.
— Ну-с, как наше здоровьечко, мисс Спринкл? — осведомился доктор, сосредоточив внимание на Салли. Старушка подняла глаза.
— Добрый вечер, доктор Дженкинс. Ох, что-то мне сегодня недужится. Совсем я расхворалась, доктор Дженкинс.
— Будет вам, будет. Не стоит преувеличивать. Вы просто-таки лучитесь здоровьем!
— Доктор Дженкинс? — шепнула Бриджет своей товарке. — С какой стати она зовет его доктором Дженкинсом?
— Да потому, — подсказал доктор Дэмп «в сторону», — что принимает меня за того выдающегося врача, который пользовал ее семью в дни ее детства в Ричфорде. Жалость какая! Ричфорд — ну, да вы знаете! — некогда гордый, процветающий город на востоке ныне совсем пришел в упадок.
И доктор Дэмп приступил к осмотру пациентки: снял с нее очки, заглянул в глаза, изучил иссохшие руки, пощупал пульс. В течение всей процедуры малыш Мускат так и сидел у Салли на коленях, принюхиваясь и критически поглядывая на высокоученого лекаря.
— А вы моего Джейми, часом, не встречали? — осведомилась старушка. — Он ведь в Ричфорде живет. Такой весь из себя щеголь, и красавец, и денег куры не клюют.
— Встречал, а то как же, — весело подтвердил доктор. — И вот так ему и сказал: «Джейми, мальчик мой, ну и счастливчик же вы!»
Старушка рассмеялась.
— Он вот-вот будет здесь, знаете ли. Он же помнит, что я его жду. Наверняка у него были причины уехать. Но он вернется, непременно вернется.
— И то-то веселый праздник устроим мы в честь его приезда! — заверил доктор Дэмп, исподтишка подмигивая Мэри с Бриджет. — Что ж, мисс Спринкл, вижу, пульс у вас полный и быстрый, прямо как у чистокровного скакуна. Глаза ясные; ни следов желтухи. Право, вы еще нас всех переживете.
Взгляд Салли упал на морщинистую кисть — доктор удерживал ее в своей руке, считая пульс, — и лицо старушки омрачилось. Внимательно и завороженно разглядывала она эту кисть: испещренную морщинами, прозрачную кожу, искривленные пальцы, распухшие суставы. А затем произвела столь же подробный осмотр второй руки.
— Ох, доктор Дженкинс,
— Руки ваши, мисс Спринкл, я вас уверяю. А чьи ж они?
— Ох, даже не знаю. Не знаю. Доктор Дженкинс, а может, это руки моей мамы?
Доктор, видя, что за направление принимает разговор — ведь он беседовал со старушкой далеко не в первый раз, — подхватил с пола медицинский чемоданчик.
— Послушайте, я готов засвидетельствовать, что ваше здоровье в полном порядке, мисс Спринкл. Скажу больше: вам самое время поужинать. Полагаю, эти две юные леди охотно проводят вас в кухню. Что до вашего лечащего врача, так он не отказался бы от пинты горького.
— Пойдемте, Салли, — проговорила Мэри Клинч. Она осторожно помогла старушке подняться с кресла; Мускат, довольно мяукнув, спрыгнул на пол. — Вот ваша палочка. Пойдемте же, доктор верно говорит. Думаю, кухарка уже накрыла вам ужин.
— Увидите Джейми, доктор, попросите его приехать как можно скорее, — чуть слышно прошептала через плечо Салли, пока Мэри с Бриджет вели ее к кухне. Там обнаружилась повариха — сущая медведица с виду, в громадном завитом парике и с воспаленным лицом, но при этом добрейшая из женщин. Ее стараниями ужин и впрямь уже поджидал старушку на столе. Обнаружилась там и владелица «Пеликана», бдительно надзирающая за организацией вечернего обслуживания, равно как и старательный Джордж Гусик, однако на сей раз старушке не пришлось «одаривать» его очередной гримасой — мальчишка выбежал в противоположную дверь, едва та вошла.
Когда погасли бледные сумерки, в трактире появились первые из вечерних завсегдатаев мисс Хонивуд. У массивной дубовой стойки их, как обычно, ждал радушный прием. Раскурив трубки, наполнив до краев стаканы, все гости до единого вскоре готовы были скоротать ночную вахту в доброй компании, за непринужденным разговором и дружеским общением — ведь именно этим и славился «Пеликан». Окажись вы там, вы бы непременно заметили среди бражников и мистера Джона Стингера, аптекаря, и грубовато-добродушного штукатура мистера Дональда Томпсона, — обоим я обязан живым и подробным рассказом о беспорядках, происшедших той ночью. Разглядели бы вы и возчика Генри Даффа, и слесаря Джорджа Старки, и миссис Старки, и, конечно же, преподобного мистера Сэмюэля Нэша, настоятеля церкви святого Барнакла.
Бессобытийное начало вечера теряется в прошлом. Почтенная мисс Хонивуд, утвердившись за стойкой, добросовестно цедила прельстительный темный нектар из пивного насоса. Она как раз наливала порцию для священника, когда к ней подоспела встревоженная Мэри Клинч.
— Прошу прощения, мисс… но… это Салли, мисс. Она вроде как с кровати упала. Я… я боюсь, она ушиблась. Вы не могли бы поскорее пойти к ней, мисс? И если доктор Дэмп еще здесь…
Хозяйка заведения коротко кивнула. Она обвела взглядом залу в поисках доктора и углядела знакомую фигуру — доктор, вальяжно откинувшись на стуле, вел неспешную беседу с двумя-тремя завсегдатаями. Мисс Хонивуд обогнула стойку, призвав себе на замену одного из челядинцев рангом пониже, и устремилась к его столику. Извинившись за то, что помешала, она вкратце обрисовала ситуацию. Врач незамедлительно отложил трубку, отставил стакан и поспешил за хозяйкой, а вслед за ними — и священник.