Северные окраины Петербурга. Лесной, Гражданка, Ручьи, Удельная…
Шрифт:
В 1909 году Купчинского арестовало охранное отделение по надуманному обвинению в разглашении государственной тайны, несколько месяцев он провел в тюрьме. Известен еще один эпизод того же года, связанный с именем Купчинского, в то время работавшего в газете «Новая Русь». Он обратился в Льву Толстому с просьбой написать о его отношении к смертной казни. Автограф Толстого факсимильно воспроизвели на одной странице со статьей Ф. Купчинского в газете «Жизнь», после чего редактора газеты Николая Лопатина за эту публикацию посадили на три месяца в тюрьму.
На момент февральской революции Купчинский трудился, по всей видимости, в «Петроградском листке». Он попал
Уничтожение останков они начали со вскрытия могилы в Царском Селе. Сохранился акт от 9 марта 1917 года, подписанный в Царском Селе. «Мы, нижеподписавшиеся, сего 9-го марта были свидетелями того, как уполномоченный Государственной думы Ф.П. Купчинский в нашем присутствии перегрузил заключенное в гроб тело Григория Распутина (Новых) с товарного вагона на автомобильную платформу для перевозки в Петроград. Обязуемся настоящий акт держать от широких масс в тайне. Подписали: Уполномоченный Госуд. думы Ф. Купчинский. Комендант ст. Царское Село прап. Скрябин. Свидетели: А. Суворин. Начальник гарнизона полковник Кобыл инский».
По всей вероятности, в Петрограде гроб с телом Распутина погрузили на машину и повезли – куда именно, сложно сказать. Но на пути из Лесного в сторону Пискаревки машина застряла и дальше проехать не смогла. Продолжают эту историю воспоминания крупнейшего советского химика, одного из добытчиков первого советского радия, узника ГУЛАГа, а затем лауреата Сталинской премии Ивана Яковлевича Башилова. В ту пору он был молодым студентом Политехнического института, избранным во время февральской революции секретарем «совета старост революционного студенчества Петроградского Политехнического института».
Поскольку в те дни прежняя власть рассыпалась в прах, то совету старост приходилось заниматься и бытовыми вопросами, в том числе и безопасностью на улицах. Однажды ночью студенческий пост по телефону сообщил Башилову, что из города на полном ходу проскочила машина, не остановившаяся по требованию поста. Поскольку по городу ходили слухи о загадочных «черных автомобилях», носившихся по городу, из которых кто-то стрелял по людям, студенты организовали погоню. Вскоре они настигли машину: та заехала в лес и завязла в снегу, а возле нее встретили группу людей во главе с известным тогда сотрудником «Биржевых ведомостей».
Оказалось, что задержанные вскрыли в Царском Селе могилу Распутина и привезли гроб с его телом в Петроград. Застряв в снегу, они уже развели костер и начали сжигать труп, поскольку боялись, как бы «темные силы» не создали из этих «мощей» контрреволюционного культа. Звонивший студент сказал, что труп в лесу горит плохо, а днем соберется толпа и могут произойти «эксцессы». Поэтому он спросил у Башилова разрешения забрать труп в Политехнический институт и там сжечь в топке котельной. Башилов дал согласие и предложил составить подробный протокол всех действий. В ответ студент сказал, что он уже осмотрел тело и убедился, что это действительно Распутин и что ничего примечательного в смысле признаков сверхъестественной половой силы, которой будто бы обладал Григорий, не обнаружил. В ту же ночь труп Распутина привезли в Политехнический институт и сожгли в топке котельной.
Впрочем, сожжение в котельной – отдельный вопрос, к нему
По всей видимости, гроб Григория Распутина, действительно, привезли в лес, простиравшийся за Лесным и Гражданкой, и Филипп Купчинский отправился за помощью в Политехнический институт. Обращение за помощью именно туда, по всей видимости, не было случайным. Институт являлся очагом оппозиционных настроений по отношению к прежней власти и, соответственно, поддержки новой власти. Именно в институте участники акции по уничтожению тела Распутина могли рассчитывать на понимание и поддержку.
Есть свидетельства одного из студентов-милиционеров, чья подпись стояла под актом. Фамилия его правильно расшифрована лишь в публикации В.В. Чепарухина, основанной на личных делах политехников. Речь идет о Михаиле Николаевиче Шабалине. Выходец из семьи техника-строителя, он окончил с серебряной медалью Енисейскую мужскую гимназию и поступил в 1912 году в Петербургский Политехнический институт. После окончания института вернулся домой, в Енисейск, а с начала 1920-х годов связал свою жизнь со строительством сибирских автомобильных дорог. В последние годы жизни Шабалин жил в Бийске.
События февральской революции застали Михаила Шабалина в Политехническом институте. Наиболее ярко в его памяти осталась та странная и жуткая история с сожжением трупа «старца». В тот вечер Шабалин оказался в составе наряда дежурных студентов из шести человек. В обязанности входило никого на территорию не пропускать, на вызов извне выходить сразу группой, вызывать начальника караула в любом случае, вести запись происшествий.
Ночью появилось двое человек. Один представился уполномоченным Временного комитета Государственной думы Филиппом Петровичем Купчинским, другой – представителем Петроградского общественного градоначальника, ротмистром 16-го Уланского Новоархангельского полка Владимиром Павловичем Когадеевым.
«Ни тот, ни другой, из прибывших, не были похожи на крикливых революционеров, – вспоминал Михаил Шабалин. – Напротив, они производили впечатление людей, знающих себе цену, не лезущих в глаза другому. И сильных до беспощадности».
Купчинский попросил начальника охраны и предложил ему переговорить наедине. Разговор за закрытыми дверями в кабинете занял несколько минут, но когда прапорщик, начальник охраны, вышел оттуда, лицо его заметно вытянулось и отдавало белизной. Он заглянул в список наряда, где столбиком были записаны пятнадцать фамилий, и попросил пять или шесть добровольцев для «дела государственной важности», предупредив, что «болтать непозволительно». «Надо будет поработать физически, – пояснил Купчинский. – Подолбить мерзлую землю».
В группе добровольцев оказался и Шабалин. Студенты сели в кузов грузовика, стоявшего у ворот института, и машина тронулась в сторону Пискаревки. Проехав Лесной, машина свернула в лес и остановилась. Студентам раздали лежавшие в машине лопаты, кирки, топор и показали место, где предстояло копать яму. Однако земля оказалась как гранит. Кирки со звоном отскакивали от нее.
На вопрос студентов, зачем все это нужно, Купчинский согласился открыть тайну «государственной важности»: хороним Григория Распутина, выполняем поручение министра юстиции Александра Федоровича Керенского. «Тело не должно вернуться в город, – подчеркнул Купчинский. – Керенский боится паломничества к его останкам. Высшее духовенство – тоже. Потому нам нужно зарыть его поглубже. Тайно. И забыть место».