Северные сказки. Книга 2, Ончуков Николай Евгеньевич

Северные сказки. Книга 2

на обложку

Ончуков Николай Евгеньевич

Шрифт:

216

Нёбо пало

Ходила куричка по уличке, костёр дров и просыпался. Пошла к петуху и говорит: «О, нёбо пало, нёбо пало!» — «А тебе кто сказал?» — «Сама видела, сама слышала». Побежали с петухом прочь, встретился заяц. «Заяц, ты заяц! Нёбо пало, нёбо пало». — «Тебе кто сказал?» — «Сама видела, сама слышала». Побежал и заяц. Попал им волк. «Волк, ты волк, нёбо пало, нёбо пало». — «Тебе кто сказал?» — «Сама видела, сама слышала». Побежали с волком. Встретилась им лиса: «Лиса, ты лиса! Нёбо пало, нёбо пало». — «Тебе кто сказал?» — «Сама видела, сама слышала». Побежала и лиса. Бежали, бежали, да в репну яму и пали. Полежали, полежали и есь захотели. Волк и говорит: «Лиса, лиса! Прочитай-ко имена, чьё имицько похуже, того мы и съедим». Лиса и говорит: «Лисушка имицько хорошо, волкушко имицько хорошо,

заюшко хорошо... Курушко имицько худое». Взяли куру и съели. А лиса была хитра: не столько ее, сколько обирает кишечки под задницу себе. Волк опять говорит: «Лиса, лиса, прочитай-ко имена, чьё имицько похуже, того мы и съедим». Лиса и говорит: «Лисушка имицько хорошо, волкушко имицько хорошо, заюшко хорошо, петушково имицько худое». Взяли петуха и съели. А Лиса была хитра; не столько ее, сколько обирает кишечки под задницу себе. Опять полежали, полежали и есь захотели. Волк и говорит: «Лиса, лиса, прочитай-ко имена, чьё имицько похуже, того мы и съедим». Лиса и говорит: «Лисушко имяцько хорошо, волкушко имицько хорошо, заюшко имицько худое». Взяли съели и зайца. Лиса кишки лапой и ест да ест; волк спрашивает: «Что ты ешь?» — «Свои кишки, зубам да зубам». Волк запустил зубы в брюхо, вырвал кишки у себя, да и околел.

Медведева Ириша

Семнадцатилетняя девица из дер. Шабалиной в 5 верстах от Шунь-ги, неграмотна.

217

Невестины загадки

Парня послали свататьця. Пришел парень в избу, а девица в одной рубашке блины пекёт. Парень и говорит:

— Бог помоць.

— Просим милости, безносой человек. Не дай Бог, как нет на улицы собака, а в избы робята.

— А где у тебя папаша? — спросил парень.

— А на поли, взад-пет ходит.

— А мамаша?

— Лонись смеялась, сёйгод плакать ушла, — потом спрашивает девица у парня:

— Чего тебе наварить, прохожий человек, ись поплёивать, или ись проглатывать?

— А навари хоть ись поплёивать.

Девица сварила ему уху из ершей. Приходит парень домой и говорит:

— Вы послали меня сватать, а невеста совсем дика.

И россказал всё как было. А ему объяснили всё, что она ему говорила загадками: безносым назвала девица его потому, что, когда парень входил в избу, не высморкался. Нет робят в избе и собаки на улице: была бы собака на улице — залаяла, робёнок на окошке — сказал бы, что идёт чужой человек, и девица успела бы приодеться. Если бы сказал «ись проглатывать», сварила бы яичницу, а сказал «ись поплёивать», сварила ершей, ты ел да плевался от костей. Отец на поли взад-пет ходит — пашет; мать плакать пошла — рожать пошла.

218

Настасья прекрасная и Егибиха

Жил старик со старухой, у их было три сына и дочь, дочку звали Настасья прекрасна. Братья уехали в Петенбурх. Нанели роботницу Егибиху. Написали братья — сестру в Питер. Отец и мать отправили дочь с Егибихой в Питер и собаку вслед взяли. Шли-шли, попадает им озерка. Егибиха говорит: «Настасья прекрасна, выкуплемся». Собака говорит: «Тяв, тяв, Настасья прекрасна, не велела тибе маминька купатьця, велела к братцям пробиратьця». Эта Егибиха хвать собаку по ноге палкой, у ей нога отлетела, она и хромать пошла. Ехали, ехали, опять попадает озерка. Егибиха говорит: «Настасья прекрасна, выкуплемся». Собака говорит: «Тяв, тяв, Настасья прекрасна, не велела тебе маминька купатьця, велела к братцям пробиратьця». Егибиха хвать собаку по ноге палкой, у ей и другая нога отлетела, она и хромать пошла. Ехали, ехали опять попадает озерка. Егибиха и говорит: «Настасья прекрасна, выкуплемся». Собака и говорит: «Тяв, тяв, Настасья прекрасна, не велела тибе маминька купатьця, велела к братцям пробиратьця». Эта Егбиха хвать собаку палкой по ноге, у ей и третья нога отлетела, она и хромать пошла. Шли, шли, опять попадает озерка. Егибиха и говорит: «Настасья прекрасна, выкуплемся». Собака и говорит: «Тяв, тяв, Настасья прекрасна, не велела тибе маминька купатьця, велела к братцям пробиратьця». Эта Егибиха хвать собаку по ноге палкой и отлетела нога. Шли, шли, попадает озёрка, Егибиха говорит: «Настасья прекрасна, выкуплемся?» Собака и говорит: «Тяв, тяв, Настасья прекрасна, тибе маминька не велела купатьця, велела к братьям пробиратьця». Егибиха собаку и убила. Стали они купатьця, Егибиха с воды раньше вышла, ейну одёжу одела; Настасья прекрасна с воды вышла, вопела, вопела, плакала, плакала, всё-таки Егибихину одёжу одела. Пошли дальше, пришли к братцу. Братцы Егибиху за сестру приняли, обнимают и целуют. Стали кормить Егибиху кушаньем хорошим, а сестру кусками валящими.

Стали и спать ложить — Егибиху в покое, а сестру под порог. Егибихе и платье сшили хорошо и отправили. Дома без Настасьи прекрасной еще брат рожен. Отец и мать тоже не узнали Настасью прекрасну и отправили ей коров пасти. Она села на камешок и плачет: «Солнышко ты, солнышко, што моя маминька делает?» А солнышко ей ответило: «Тёплые блинки пекёт, да горькими слезами сковороду мажот». А брат слушат. Взял он сестру и домой повёл, привёл домой: «Мамонька и татинька, это не наша сестра, что дома, а наша сестра, что коров пасти отправлена». Эту Егибиху на воротах расстреляли.

Странница

Пожилая крестьянка, родом из Каргопольского уезда. Когда я записывал сказки в Вирме от Н. М. Дементьевой, странница эта, пробираясь из Соловков, находилась в доме у Н. М. Сама предложила свои услуги, надеясь заработать, и рассказала две сказки, а третью не сумела кончить. Знает, по ее словам, и былины: Князюшка (Княгиня и старицы?), Дунай Иванович и Идолище сватается на сестре Владимира Красно-солнышка Наталье. Былин я у нее не записывал.

219

Решето

Бежало решето по дороге и остоялось на дороге. Идёт вошь по дороге. «Кто в этом городе, кто в этом тереме живет?» — «Живёт в этом городе, живёт в этом тереме явочка и булавочка». — «Возми-кось меня, вошь». Взяли вошь. Пришла щелба-щелбаночка, даваитця: «Кто в этом городе живёт, кто в этом тереме живёт?» — «Живёт в этом городе, живёт в этом тереме явочка и булавочка, и я вошь-поползуха, да блоха-попрядуха, ты кто?» — «Я щелба-щелбаночка». — «Ну иди». Потом пришел заец, потом лиса пришла, потом волк. Всех спустили. А потом пришел медведь, на решето сел, да всех и задавил.

220

Перстень

Жил старик да старуха, а у них был сын Иван. Они горазно его дрочили. Захотел он на лодке гулять, поежжать, а мать дават ему перстень с собой волшебной. Ездит: в ту сторону носит, во другу носит, прокатился, домой приехал. И на другой день поехал; пала погодушка, он здремал, перстень в воду сронил, его без персня и понесло прочь от берегу. Вышол он на остров, идёт горько плачет, попасть домой нёкак. Идёт, сидит кот, спрашиват: «Цего, молодец, плачешь?» — «Вот плачу, перстень сронил». — «Не плачь, я твой перстень достану». Кот стал веревку вить из песку. «Вот веревку совьём, море высушим...»

221

Поп, попадья и дьячок

Был поп и попадья, у их казак был Ваня, попадья любила дьяцка. И зделалась нездорова, посылает попа в Рымское царево за рымским маслом: «Батюшко, я тебе испеку пирожков-подорожничков, ты, Ваня, коня запреги, да батька отвези». А Ваня батьку повёз и говорит: «Не езди, батько, в Рымское царево; я тебя завежу в солому, принесу в фатеру, и ты посмотришь, што из нашей матки сегодни будет». Ваня взад воротился, занёс солому в избу. «Ваня, куда солому?» — «А я лягу на солому спать». А у ей уж дьяцёк запущен. Села и стали пировать, она запела песню:

— Поехал наш попик,

Поехал родимой

Во Рымское царсво,

По рымское масло.

Рымское масло

Некуда не годно,

К нашему приводно.

И дьяк запел эту песню:

— Поехал наш попик,

Поехал родимой

Во Рымское царсво,

По рымское масло.